Весь отряд вернулся благополучно домой. Никаких новых происшествий не происходило. Лия так и не приходила в сознание. По возвращению в бункер Нейт отправился к отцам, чтобы предоставить отчёт об операции. Адам зря время не терял и нашел некоторые важные вещи, которые сразу отнёс Сайку, Томас со Скаем отнесли девушку в её комнату. По дороге они ловили на себе любопытные взгляды остальных людей. Том заметил, как Скай смотрел на Лию, в его глазах читалось уважение и страх. Сам Томас по-другому начал воспринимать Лию. Он теперь не смотрел на неё, как на человека, который стал заложником ситуации. Она теперь была среди похожих с ней людей. Среди бойцов.

— Я ничего не успел сказать Нейту, но как ты думаешь? Она ведь прошла? — поинтересовался Скай, наблюдая, как беспомощно на койке лежит девушка.

— Прошла, я знаю, — подтвердил Томас.

— Том, это знаменательный день. К нам в ряды солдат вступает девушка и теперь она будет работать с нами плечом к плечу. Мы сможем быть копией Граунд-Хилла. — В интонации Ская проглядывалось волнение и радость.

Томас решил промолчать о том, какой раньше была жизнь в убежище, которую он сам когда-то забыл. Ему довелось увидеть положительные изменение в поведении и мышлении своего друга, но он всё же боялся того, что тот может неправильно себя повести, если узнает о том, чего хочет Томас. Ему самому хотелось бы, чтобы их бункер был копией Граунд-Хилл где все живут бок о бок: женщины и мужчины выполняли равные друг другу обязанности, без приказов, без ограничений; там каждый мог сказать и сделать всё, что думает, там девушки могли объединиться в семьи с юношами, родить детей, и не потому, что это нужно, а потому, что этого им хотелось.

Раньше это была мечта Сайка, но его начали преследовать за это, и теперь, это сказка. Сейчас он жалеет о том, что сдался, жалеет и Томас. Им обоим следует всё обсудить, ведь то, что случилось с Лией, является важнейшим шагом для всех людей в бункере.

— Может быть наступит день, когда дверь в женский корпус откроется. Они все выйдут к нам, и мы будем жить помогая друг другу. Сменим роли господ и рабов на друзей. — Скай сделал небольшую паузу. Он наклонился и пристально уставился на Лию. — Я помню свою первую «ночь продолжения», тогда мне попалась девушка, что уже проходила через это. Она просто лежала на кровати, вся сжавшаяся в простыни, сверлила меня ненавистным взглядом. Мне даже казалось, что я ненавижу сам себя больше, чем она меня. Я уважаю тебя, Томас, за твою твёрдость, и за то, что ты не побоялся идти наперекор воли отцов. Ты сделал то, чего не смог я и многие другие.

Томас молча смотрел на откровение Ская. Ему были понятны и близки его слова. Он уже видел в своем напарнике большего союзника, чем раньше. Ободрительно похлопав по плечу Ская, Томас не смог ничего сказать в этом же ключе, только то, что могло бы помочь юноше не нажить себе новых врагов.

— Не говори только об этом при всех, ведь тебя могут услышать те, кто против таких перемен. Сам знаешь, как ко всему относится большинство наших братьев. Они видят в этой обязанности развлечение и, только рады повторять всё снова и снова…

— Том, — Скай перебил своего друга. — Кайл думает убить её. Если она останется, боюсь, он перейдёт к выполнению своего плана.

Эта фраза уничтожила всю былую атмосферу надежды на светлое будущее. Том боялся за жизнь Лии, а Ская тревожила мысль, что внутри стен убежища хотят совершить умышленное убийство человека. Томас ожидал на своей койке врача, который прибудет для того, чтобы помочь ему с полученной в бою раной. Никто из тех, кто был на задании не позвал врача, у каждого появились свои важные дела. Не поняв сразу что с раной надо что-то делать, Скай отправился в медицинский кабинет сам. Томас послушно ждал на своей койке. Уже привыкнув к боли в ноге, он смотрел на торчащий из металлической пластины гвоздь.

Том уже сбился со счёта, сколько раз он встречал витумов, и скольких он смог убить. Но он уже долго не получал ранений, очевидно, его полоса везения иссякла. Если раньше ему доводилось держать всех мясников и лутеров на расстоянии, сейчас он даже с трудом смог защитить самого себя. Отсутствие нормального питания и длительного сна уничтожало его изнутри, делая вялым и слабым всё тело. Дальнейшее развитие событий и жизни Лии в убежище не предвещало никакой надежды на скорый отдых. Наоборот, пока Кайл враждует с девушкой, она каждую минуту находится напротив дула ружья или лезвия ножа. Безвольно на его глазах начали накатываться слёзы. Томас начал плакать, сам не зная, почему. Он вытирал снова и снова намокающие щёки. Казалось, будто нет конца этому потоку внутренней печали.

На колено юноши нежно упала чья-то рука. Томас поднял взгляд и увидел Лию, что, стояла на коленях и нежно смотрела в его глаза. Все слёзы сняло, как ветром, и, юноша почувствовал себя бодро и уверенно. Он в ответ улыбнулся девушке.

— Ты ранен, — осторожно произнесла она, разглядывая торчащий из ноги гвоздь.

— Сейчас придёт ветеринар и поможет мне.

К большому сожалению, во всём убежище был только один человек с медицинским образованием — ветеринар. Во время заселения гражданских и военных в бункер в списке числился целый десяток людей. Почти все погибли во время переворота.

Девушка продолжала смотреть на рану юноши, не представляя какую боль ему приходится терпеть. В спокойном состоянии рана Томаса только немного жгла, больнее всего ощущения поглощали его ногу, когда он пытался ходить. Тогда, он ощущал каждой клеткой, как гвоздь двигается в мясе, продолжая то просачиваться дальше, то немного выдвигаясь назад.

Лия всё же поступила так, как посчитала правильным. Пока Томас размышлял о различных вещах, которые ему стоит привести в исполнение, он даже не заметил, как девушка сняла металлическую пластину на его ноге. Осознание пришло только тогда, когда он услышал звук упавшей детали его бронированного костюма. Это было так незаметно, так филигранно и быстро, что Том никак не мог поверить в то, что произошло. Он ещё не всё узнал про эту девушку, ни её мышления, ни способностей. Она может оказаться самым способным человеком во всем бункере. Всё, о чем они говорили по большей части было то, что Томас что-то говорил о мужском корпусе и мире за пределами бункера, и Лия говорила о своём доме. В комнату вошел долгожданный врач.