Второй глоток кофе Рин позволяла себе лишь после того, как все подопечные будут за столом, но, главное, лишь после того, как Джироламо оценит завтрак. Потому как, если он не оценит, ни одному живому существу, в рассудке оно или нет, и в голову не придет что-то там есть или пить.

Завтрак понравился, все сидели за столом, Оллибол бодро рассказывала пациентам о прелестях наступившего дня, а Рин сделала второй глоток.

Утро началось отлично. А ведь это было утро среды.

По средам в обязанности Рин входила закупка необходимых дому продуктов. Еще каких-то три месяца назад этим занимался Лью, и Рин всегда писала ему списки, но стажировка Лью закончилась, и он уехал на свой фрагмент.

Взять с собой передвигающуюся тележку, надеть жилетку социального работника – настоящее спасение для инфамов от агрессивных элементов на улицах города, взглянуть в зеркало – на удачу, поправить платок на шее, поправить платок на шее, поцеловать мамин перстень и выйти в туман.

Фрайкоп – один из десяти фрагментов расколотого мира, скалистый многоярусный остров в туманном коконе. Рин он не понравился с первого взгляда, но она заставила себя увидеть в этом городе хоть что-то, что можно было занести в колонку плюсов.

Конечно, и минусов было полно…

Гораздо больше, тут и скрывать нечего.

Первый – холод и слишком высокий уровень тумана.

Другое дело на родном Кальсао… Рин подходила к обрывам фрагмента и смотрела вниз на белесую бездну, Кальсао висел над туманом, как пестрая детская игрушка над колыбелью. А здесь же бездна сама вылезала на дорогу, щупальцами расползаясь по мостовым, смотрела сверху, покрывая собой шпили пожирающих друг друга замков, поэтому Рин считала местный туман коконом.

Вообще, она любила описывать места, события и людей одним лишь словом, так, чтобы сразу все было понятно.

Туман в Кальсао – колыбель, и не нужно объяснять, что, знакомый с детства, он казался ей вполне безопасным, у него были свои принципы: не тревожил людей, не путался под ногами.

Туман во Фрайкопе – кокон, и не нужно объяснять, что он зловещий, замкнутый, а сам Фрайкоп – вовсе не будущая бабочка.

Тридцать шагов вдоль узкой обрывистой тропы, поворот направо и мостовая, где туман достает до щиколоток. Семьдесят пять шагов прямо. Справа лавка доктора Ибса, здесь нужно купить успокоительное (на обратном пути). Слева цветочный магазин; сегодня день рождения у Мэли, одной из пациенток; нужно купить букет из фиалок (на обратном пути). Справа кофейня, слева мастерская башмачника, забрать туфли Оллибол (на обратном пути). Справа церковь, слева заброшенный банкетный зал.

Внезапный шепот из тумана оборвал мысли, и Рин опрометью бросилась на территорию церквушки, а механическая тележка так и застыла на мостовой.

Вторым минусом Фрайкопа были люди-сгустки. Кто они? Жертвы неведомой магии или порождения зловещего кокона? Вот к чему приводит замкнутость – Рин не общается с местными так тесно, чтобы быть уверенной в правдивости их ответов, а домыслы инфамов больше похожи на страшилки, которые дети рассказывают друг другу, сидя на обрывистых склонах фрагментов и глядя в бездну.

Внезапный порыв ветра. Туманное покрывало качнулось влево, словно тарелку со сливочным супом накренил Джироламо, грозясь испачкать новенькую скатерть; сгустки поползли в сторону заброшенного банкетного зала, утянув часть тумана за собой.

Это второй раз, когда Рин столкнулась с ними прямо на улице посреди дня, и ей повезло, что рядом оказалась церковь. На ее территорию сгустки не заползут, а если бы застали Рин на мостовой, высосали бы из нее и душу, и память, и разум. Словом, вернулась бы она в дом милости в качестве пациентки, если бы вообще вернулась.

Встреча со сгустками – вещь незапланированная, и может выбить из колеи любого человека, а уж Рин и подавно.

Она и сама не заметила, как перевернула перстень камнем в сторону ладони и сжала руку в кулак, точно, спрятав мамин подарок, защитит и ее. Но мамы рядом не было, а значит, и бояться не за кого…

Какой же Рин была идиоткой, когда влюбилась в Ранго, и дальше, когда таяла на глазах от болезни под названием «его свадьба», и потом, когда заявила маме, что поедет на другой фрагмент в качестве волонтера в дом милости. Все эти идиотские «когда», «дальше» и «потом» привели к моменту «сейчас». А сейчас она взмокла от страха и не могла сделать даже шага на мостовую до тех пор, пока колокольный звон не разбил туманный купол, а шепот ползающих людей-сгустков не растворился.

И только она в этом виновата!

Не просто так именно Лью ходил за продуктами. Уж точно магу было проще справиться со сгустками, чем Рин.

Тридцать восемь шагов до продуктового магазина от церкви. Одиноко стоявшая на мостовой тележка покатилась следом. Чтобы не думать о своих несовершенствах, Рин считала, и так было всегда.

Свою жизнь она бы охарактеризовала словом «счет», и не надо объяснять, что это значит.

Сумма, которую правительство Фрайкопа жертвовало домам милости, была вдвое ниже, чем на Кальсао, и это третья строка в графе минусов.