В конце концов родственники ушли, а я прилегла на подушку и прикрыла глаза. Надо постараться забыть это гнетущее впечатление от признания Андреаса!

Но сон, утащивший меня в свои объятия, тоже не принес желанного спокойствия. Приснилась мне моя прошлая жизнь…

Почему Сергей буравит меня своими темно-серыми глазами? Лика прислонилась спиной к его груди и лениво прикрыла глаза, наслаждаясь его легкими поглаживаниями и прикосновениями настойчивых пальцев к вершинкам грудей, выступающим сквозь тонкую футболку. А парень, выводя затейливые узоры по коже подруги, глазами «ест» меня! Я старательно «не замечаю» его раздевающего взгляда, но то тут, то там у меня все свербит и чешется, словно он водит по мне не глазами, а пером или соломкой!

— Может, хватит уже?! — громким шепотом интересуюсь я, все же боясь, что меня услышит подруга.

— Ммм? — лениво отзывается парень, сжимая в пальцах чувствительный горошек на груди Лики, отчего та выгибается и тихо стонет. — Завидуешь? — одними губами произносит он, прищурив глаза.

У меня дыхание перехватывает от его наглости, и я внезапно просыпаюсь.

Что за дурацкий сон?! Почему мне все время снятся эти двое?

Перевернувшись на другой бок, попыталась снова заснуть, но тут в комнату постучали, и на пороге появилась экономка. Зарина была одета с иголочки, и сдается мне, что на ней не просто униформа. Потому что на темно-синем платье сияла яркая брошь, притягивающая взгляд к довольно аппетитной с точки зрения мужчин груди, да и верхние пуговицы, мне кажется, должны были бы быть застегнуты, а не выставлять на всеобщее обозрение ту самую пышную грудь.

Мгновение мы смотрели друг на друга, и только потом экономка удосужилась поприветствовать меня легким кивком. Мне кажется, или эта женщина действительно считает себя в этом доме полноправной хозяйкой? Если это на самом деле так, боюсь, спокойной жизни в качестве супруги герцога мне не дадут!

— Вы что-то хотели? — спросила я, по привычке нажав на нужный рычаг и приподняв изголовье кровати, чтобы не тянуть шею.

— Его Светлость велел сообщить, что сегодня не будет ужинать дома, — произнесла экономка, словно сделала мне одолжение. — Вам накрывать в столовой или принести в комнату?

— В комнату, будьте добры! — ответила я и отвернулась к окну.

Если герцог и дальше будет так пропадать, похоже, моя жизнь вновь покатится по наезженной дорожке — комната, кровать, кровать, кровать… Только если дома у меня были близкие для меня люди для коротания времени, то тут меня ожидало горькое одиночество.

Вспомнился недавний разговор с кузеном. Хоть не я была в теле Эвелины в те дни, когда было возможно ее излечение, но сейчас-то от одиночества приходится страдать мне! Вновь всколыхнулась обида, однако усилием воли я ее загнала поглубже. Ведь в ушах все еще звенели те загадочные слова: «Не для того тебе была дарована эта жизнь! Исправь свои ошибки!» Возможно, это тоже часть моего испытания? И какие же ошибки я совершила в своей прошлой жизни, из-за которых сейчас приходится расплачиваться?

Девушка, принесшая мне на подносе ужин, была пока незнакома. Впрочем, за этот день я более-менее близко познакомилась лишь с близняшками, рыжим Грегом да вот с Зариной. Поэтому просто кивнула в благодарность и принялась за еду.

Служанка сразу молча ушла, так что я даже удивилась, как потом уберу за собой пустую посуду? Но, решив, что она скоро вернется, с удовольствием принялась за поджаристые куриные крылышки в пряном соусе. Мммм, моя голодовка протяженностью в целый день, вызванная стрессом, похоже, закончилась! И хорошо, что нет свидетелей того, как я поспешно уничтожаю принесенные мне запасы еды! Я бы просто не выдержала еще одного показательного приема пищи рядом с герцогом и его друзьями!

Выпив под конец компот из непонятных фруктов, я принялась терпеливо ждать появления служанки, чтобы передать ей поднос с пустой посудой. Но той всё не было. Тогда я решила немного потянуться и поставить его на тумбочку рядом с кроватью. В момент, когда я дотянулась, открылась дверь. Повернулась посмотреть, не та ли это девушка пришла, чтобы забрать у меня посуду, но голова внезапно закружилась, перед глазами потемнело, руки дрогнули, и вся посуда с подносом покатилась на пол, издавая противный дребезг и грохот… Однако через мгновенье в ушах зазвенело, а потом их словно забили ватой, и всё поглотила странная тишина…

* * *

Приходила я в себя очень тяжело. Болела голова, ломало все кости, выворачивало все внутренности… Казалось, я умираю, настолько мое состояние напоминало предсмертную агонию!

Глаза открыть не получалось, но из груди вырвался сдавленный тихий стон, услышав который, видимо, и поняли, что я пока жива. На лоб мне легла прохладная рука, другая взялась прощупывать пульс. А вскоре я ощутила поток легкого освежающего ветра, который начал проникать мне в грудь, будто очищая тело от боли и оставляя после себя приятную истому. Стало настолько хорошо от того, что всепожирающая боль исчезла, что я не заметила, как вновь уплыла в убаюкивающую тишину, и на этот раз это был уже лечебный сон, а не бессознательное забытье.

Когда получилось открыть глаза, была глубокая ночь. По крайней мере, вся комната была погружена в темень, лишь из окна на пол падал отсвет от какого-то то ли фонаря, то ли другого источника света.

Ничего не болело. И это было странно, хоть и чудесно! Я еще помнила, как мучилась от скручивающей боли по всему телу, и, как ни странно, сейчас мне казалось, что у меня тогда даже кости на ногах ныли, несмотря на то что за те дни, что я обитала в теле Эвелин, ни разу не помнила, чтобы ноги мои хоть что-то чувствовали! Это тоже было странно. Но я читала, что такое бывает. Ведь даже безногие жаловались на то, что у них болит или чешется нога, которой на самом деле у них и не было! Вероятно, со мной тоже произошло что-то подобное.