На этом мы и разошлись. Майрана вернулась только к вечеру, когда я уже всерьёз начала беспокоиться. Мурена закрылась в комнате, я слышала её рыдания время от времени. И изредка она делала вылазки в ванную, бледная, зарёванная, с опухшим лицом. Ещё утром я была зла на неё, но к вечеру даже шевельнулось сочувствие. Всё-таки она раскаивается и переживает за Мерлока. Сглупила, не подумав о последствиях, но зла не желала.

Но выразить сочувствие я пока не могла. Сердце болело. И за Мерлока. И за отсутствующую Майрану. Когда я уже решила, что пора заниматься розысками, она появилась на пороге.

– Майрана! – выдохнула я облегчённо. – Я уже твоими розысками собиралась заняться. Ты почему так долго?

– Так пока со всеми поговорила, – рассеянно ответила Майрана.

Была она непривычно задумчива.

– Ты что-то узнала? – нахмурилась я. – Что-то плохое? Только не скрывай, пожалуйста!

– Нет, увы, насчёт Мерлока ничего. Знаешь, я очень устала и голодна. Пойду поем, а потом отдохну, хорошо?

– Конечно, – растерялась я. – Как будешь готова к разговору, сразу приходи.

– Пока нечего сказать, Мелопея.

Майрана, всё также сосредоточенная в своих думах, прошла мимо меня к кухонному острову.

Я издалека за ней понаблюдала. Я знала подругу. Она и в дистрикте иногда так себя вела. Если узнавала какую-то важную или необычную информацию для себя, то старалась её обдумать сама, в одиночестве и тишине. Уплывала от нас и сторонилась встреч. Потом обдумав и приняв решение, уже делилась с нами своими мыслями и мнением.

Но, главное, что она дома. Я, наконец, успокоилась хотя бы насчёт подруги и пошла в студию. Мне тоже надо было остаться в одиночестве и поразмышлять, что я скажу завтра Радулу – мыслей о праздничном номере так и не было.

И я заснула так и ничего не придумав. Сказалось нервное напряжение и бессонная ночь. Но проснулась разбитой – всю ночь снилось муторное, липкое и неприятное. Кошмары с Мерлоком, Майраной, мной. Как-то туда ещё вписались все знакомые драконы. В общем, вместо того, чтобы после сна встать отдохнувшей и бодрой, я чувствовала себя как варёная рыба.

И потому сидела на встрече с Радулом хмурой и вялой. И опять его ничем не порадовала. Зато девочки как будто сговорились, засыпали его своими идеями и вопросами, не давая мне вставить и слово.

– Мы же вроде договорились начать с Мелопеи, – бросил в мою сторону выразительный взгляд Радул.

– Ну если ей нечего сказать, – пожала плечами Арунэлла. – А вот как думаешь, если разместить по краям сцены небольшие поющие фонтаны, подойдёт к этой песне?

Я терпеливо послушала как с энтузиазмом обсуждали свои будущие номера девочки, и сказала:

– Ладно, пойду я, мне пора…

– Постой, мы же ещё не обсудили твой номер, – остановил меня Радул.

– Да, Мелопея, расскажи нам, пока не ушла, хотя бы какую песню ты выбрала? – заинтересовалась вдруг Арунэлла.

– У меня пока нет идей, – сказала я Радулу.

– Но уже пора составлять списки песен. Я дал вам вчера время до сегодня, – возразил Радул.

– И мне пока ничего не пришло в голову, – развела я руками.

– Вот и сиди тут, пока не выберешь песню, ишь звезда какая. Все выбрали, она одна капризничает, – заворчала Арунэлла.

– А, по-моему, ты просто хочешь, чтобы я опоздала на встречу с Алом Драконье Сердце, – усмехнулась я. – Не думаю, что ему это понравится.

По лицам девочек прошла лёгкая рябь досады, похоже, всем хотелось, чтобы главный дракон имел повод быть мной недовольным.

– Действительно, не будем создавать Мелопее ещё одни неприятности, – встрял Радул. – Надеюсь, свидание поднимет тебе настроение и вдохновит на мысли о празднике. Завтра чтобы был план номера без вариантов.

– Хорошо, спасибо.

Я уже поднялась и стояла у выхода.

– Мелопея, – позвала Джина и подошла ко мне. Смущённо попросила: – Ты бы не могла передать Алу спасибо за подарок, который он мне вчера прислал?

Просьба прозвучала вроде бы тихо, но так, чтобы каждый сидящий в аудитории мог услышать при должном желании. Я заметила, как исказилось лицо Арунэллы, и какой взгляд, полный ненависти, она бросила в спину Джины. Ох, зря Джина дразнит сирену.

Не знаю намерений Ала, но вряд ли при всей своей симпатии он сделает своей санорэ не сирену. В сирене течёт древняя кровь и больше магии, а для него это, как оказалось, очень важно.

Впрочем, не моё это дело.

– Хорошо, конечно, передам, – кивнула я.

Собираясь на встречу с Алом, я не могла понять, отчего у меня на душе как будто скребли морской губкой. Какой-то мутный осадок, словно водоросли после шторма, колыхался туда-сюда. Потом поняла – меня задели слова Джины про подарок ей от Ала. И то как она его назвала – просто Ал, без статуса.