И присяжные входят с довольным лицом,

Хоть убил, говорят, не виновен ни в чём.

Тут платками им слева и справа

Машут барыни с криками "браво".

Но он отнюдь не требует "сурового наказания" для всех тех, кто всенародно изобличен судом в совершении злого дела.

Однако, Достоевский упускает из вида, что суд не имеет возможности "отпустить" обвиняемого, не оправдав его. Суду не дано право помилования: за {90}обвинительным приговором автоматически следует наказание (Пожеланию Достоевского, чтобы суд мог "отпустить, но не оправдать", отвечает институт "условного осуждения": подсудимый должен отбывать наказание только в случае, если провинится вторично. Но этого еще не существовало в русских судах в 1870-ых годах, да и в настоящее время применяется только к осужденным за сравнительно легкие проступки.).

Быть может, в этом один из главных дефектов уголовного суда. И не тем ли вызваны возмущавшие Достоевского оправдательные приговоры, что русские присяжные, хотя и сознавали вину подсудимого, всё же не хотели обречь его на ужасы Мертвого дома?

К цитированным выше строкам, внушенным ему делом Екатерины Корниловой, Достоевский добавляет очень знаменательное указание. "Отделы жизни общества, к которым относятся вопросы о наказании, - говорит он, - еще не определившиеся и даже совсем у нас не формулированные, так что по этим отделам общественной деятельности, может быть, еще и первого аза не произнесено".

Не ясно ли, что у Достоевского признание "великого дела суда" далеко не означает санкции существующей системы наказания. Ведь он на своем выразительном языке говорит нам, что в этом вопросе "еще и первого аза не произнесено". И что особенно знаменательно в его устах: первой задачей, которую, по его мнению, наказание должно преследовать, является не устрашение или возмездие, а "смягчение участи преступника, его исправление".

Вполне отвечает такому подходу к проблеме наказания описание колонии малолетних преступников, которое мы можем прочесть в "Дневнике писателя" за 1876 год (январь). Достоевский вынес самое лучшее впечатление из своего посещения колонии, руководители которой пытались проводить в ней гуманные и передовые идеи пенитенциарной науки. Достоевский формулирует {91} основной принцип перевоспитывания малолетних правонарушителей словами: "самое сильное средство перевоспитания, переделки опороченной души в ясную и честную есть труд", - а не очищающее душу страдание.

В колонии была введена система самосуда воспитанников, в котором руководители видели средство к их моральному развитию. "Всякий провинившийся поступает на суд всей "семьи", к которой принадлежит, и мальчики или оправдывают его, или присуждают к наказанию". Это предвосхищает порядки, заведенные четверть века спустя американским педагогом Вильямом Джорджем в его "Юношеской республике" в штате Нью-Йорк (См. А. С. Гольденвейзер, "Исправительные заведения в С. А. Соед. Штатах". ("Этюды, лекции и речи на уголовные темы", Киев, 1908, стр. 79).).

"Я простился с колонией, - заканчивает свой рассказ Достоевский, - с отрадным чувством в душе".

Эти чрезвычайно важные для понимания идей Достоевского замечания совершенно не подходят под схему, в которую Бердяев, Ледиг и другие комментаторы пытаются вместить его отношение к проблеме наказания. Только игнорируя их, они могут так несправедливо приписывать Достоевскому защиту суровых форм наказания за всякую вину.

Напротив, "Записки из мертвого дома" и другие художественные произведения Достоевского дают драгоценный материал не для оправдания, а для критики системы наказаний, - материал тем более ценный, что он исходит от мыслителя, положившего в основу своего нравственного мировоззрения идею полной моральной ответственности человека за свои поступки. В этом вклад Достоевского в изучение проблемы наказания.

{95}

ЗАКОН И СВОБОДА

Проблема права в мировоззрении Пушкина

Статья была напечатана в "Новом Русском Слове" (Нью-Йорк) 6 марта 1949 года. Перепечатывается здесь в дополненном виде.

Владыки! Вам венец и щит

Дает Закон, а не природа.

Стоите выше вы народа,

Но вечный выше вас Закон.

Пушкин.

В последнем из серии стихотворений к "Лицейским годовщинам", - написанном в 1836 году, за три месяца до смерти, - Пушкин обращается к своим старым товарищам со следующими словами:

Вы помните: когда возник Лицей,

Как царь открыл для нас чертог царыцын,

И мы пришли. И встретил нас Куницын

Приветствием средь царственных гостей...