В распахнутой шубе я вылетела на мороз, но мне было наплевать. Лишь бы подальше отсюда!

Забавно — с работой получается то же самое, что и с Глебом. Я так рвалась, буквально отвоевывала себе право на нее ходить у Вольфа.

А ради чего? Ради такого свинского отношения?

— Ульяна! Ульяна! Постой! Подожди!

Алекс Вишневецкий выскочил за мной в одном костюме.

— Что, уже уходишь? Какая жалость! А я рассчитывал еще с тобой… потанцевать!

— Потанцуешь с кем-нибудь другим… Я… Мне пора…

Господи, вот что я мямлю? Почему не могу ответить грубо, окоротить?

— С други-и-и-м? Ты в своем уме, Рудная? Там одни страшилы остались. Ты у нас одна оказалась такая четкенькая в дизайнерском платье от Гинзы Танаки. От него же? Дай лейбл гляну! Правильно, от него.

Не очень хорошо стоя на ногах, он полез трогать мой подол, и мои ноги заодно. А я беспомощно оглядывалась по сторонам, не зная, как от него отцепиться. Уж больно приставучим он оказался, этот Алекс.

Никогда не думала, что такое произойдет, но сейчас я хотела, чтобы появился Вольф. Более того, молила небеса о его появлении…

Вот только на этот раз он был далеко. Решал свои важные дела.

— Отстань, пожалуйста, Алекс! Не трогай меня! Я сказала, не трогай!

Он совершенно вышел из-под контроля. Цеплялся за мои руки, пытался поцеловать, болтал про номер в отеле, который он прямо сейчас забронирует. В красках живописал, что там будет со мной делать.

Противно.

— Прекрати!

Не вняв голосу разума, Вишневецкий, дыша перегаром, навалился на меня.

Я безуспешно попыталась его отпихнуть, а в следующее мгновение с облегчением почувствовала, что Алекс больше меня не держит.

Некая сила отлепила его от меня…

Некая сила?!

Вольф — кто же это еще мог быть…

— Повтори, что ты собрался с ней сделать? — негромко проговорил он, сделав шаг на мотающегося Алекса.

— А это еще кто, Рудная? — пьяно захихикал Вишневецкий. — Муженек, что ли, твой? Так вы ж развелись вроде! Наверное, потому, что ты ее не удовлетворял. Или ты удовлетворяла его?

Чувство самосохранения отказывало ему совершенно. К тому же, он был настолько высокомерен и самонадеян, что не чуял серьезности своего положения. Поэтому принялся болтать — пьяно, глупо и оттого опасно.

За что и поплатился почти сразу же. Не тратя времени на разговоры, Вольф сначала вмазал Алексу по лицу, а затем запихнул в придорожный сугроб. Склонившись над сучащим ногами Вишневецким, Вольф впечатал его лицом прямо в рыхлый снег и держал рукой в черной кожаной перчатке долго.

Слишком долго.

— Отпусти его! О господи, он же сейчас задохнется!

Ноль внимания. Вольф, как будто робот — не человек. Робот — задача которого ликвидировать глупого пьяного Алекса, который перестал дрыгать ногами и затих.

И как назло — рядом вообще никого! Никому из бара не приспичило выйти на улицу, покурить…

Я боялась его в этот момент. По-настоящему боялась того хладнокровного и красивого лица, на которое не хотелось смотреть. Хотелось отвернуться и бежать со всех ног.

— Вольф! — пересилив себя, я подскочила к нему и повисла у него на руке. — Прекрати. Пожалуйста! Хватит. Он правда задохнется!

Хищные волчьи глаза глянули на меня будто бы с непониманием. Будто он видел меня в первый раз. Я была далека от него в этот момент. Намного ближе — жажда жестокости. Крови. Смерти.

А в следующую секунду Вольф отпустил Алекса и выпрямился. Не успела я до смерти испугаться, что Вишневецкий лежит и не шевелится, как тот, нелепо взмахнув руками, вынырнул из окровавленного сугроба.

Он судорожно хватал ртом воздух, отплёвываясь и откашливаясь от снега, но был жив. И, кажется, даже протрезвел в ту же секунду.

— Ты… Ты чуть не убил меня, чувак! — с потрясением прохрипел Алекс. — Ты… ненормальный! Хоть понимаешь, что я чуть не сдох? Рудная, муженек твой — вообще не норм, знаешь об этом?

— Закрой фонатан, придурок, — один тяжелый взгляд Вольфа заставил квохтающего Алекса замолчать, а затем пойти на попятный.

— Ладно, приношу свои извинения. Черт знает, что на меня нашло, — пробормотал Вишневецкий. — Хотя знаю, это я от неожиданности. Ты умеешь удивлять, Рудная. У нас все от тебя в легком шоке. Ну что, мир, что ли?

Но Вольф проигнорировал его протянутую руку. Подхватив меня под локоть, он потащил меня к машине.