В итоге справился, хотя и проклял все на свете. Теперь можно было есть по-человечески – сидя за столом, а не на подоконнике. На радостях вышел в магазин, затарился продуктами и даже приготовил нечто смахивающее на обед. Потом лежал на диване с чипсами и пивом, смотрел хоккей.

Царство разврата!

И все было великолепно, пока не позвонила Лизхен и не выкатила предъяву: почему я к ней не приехал.

– А что, должен был? – поинтересовался я и смял в лепешку пивную банку, подумав мимоходом: этот процесс по эмоциональной насыщенности чем-то напоминает выдавливание прыщей.

– Я же просила тебя приехать, - голос Лизы истерично дрогнул. – Вчера.

Так… вторая часть Марлезонского балета. Ну раз на первую зритель не явился.

– Если ты забыла, то напомню. Я поехал. Но не доехал. Потому что пробил колесо.

– Ты сказал, что заедешь завтра. То есть сегодня, - она взлетела еще на тон выше.

– А ты сказала, что раз так, то я могу не приезжать. Я и не приехал.

– Жень, ты издеваешься? – как будто вилкой по зубам провела.

– Ничуть, - я запустил банку в пустую коробку, но не попал. Мда, что-то с целкостью моей стало. А когда-то ведь девяносто восемь из ста выбивал. Старею, наверно. – Лиза, давай конкретно, чего ты от меня хочешь?

– В смысле? – растерялась она.

– В самом прямом. Чего ты от меня ждешь? В перспективе?

Вообще-то такие разговоры по телефону не разговаривают, но… Капало по капельке, капало – и перелилось через край. Перешло количество в качество.

В ухо пульсировало озадаченное молчание. Хотя я бы на ее месте тоже завис. Сложно ответить определенно на такой вопрос. Но, в теории, можно. Например, «хочу за тебя замуж». Или «хочу трахаться в охотку, а заодно выносить тебе мозг». Но, похоже, Лиза сама была не в курсе, что ей нужно.

– Жень, тебе поругаться хочется?

Давай, давай, вали с больной головы на здоровую. Жене на данный момент хочется, чтобы ты отстала и зарылась в тину. И больше ничего. А там видно будет.

Впрочем, она избавила меня от необходимости отвечать, заявив, что в таком тоне со мной разговаривать не намерена. Коротко пискнув, телефон ушел в спячку.

Это тоже было ее коронной фишечкой: перевести стрелки так, чтобы человек почувствовал себя либо виноватым, либо дураком, а лучше – и тем и другим сразу. И гордо уйти в закат. За два года я все это изучил в деталях и подробностях.

Засада была в том, что я тоже не знал, чего от нее хочу. Раньше думал, что знаю. Теперь уже нет. В моей миросистеме общий принцип отношений с женщинами был довольно простым. Либо семья, дети и совместная старость, либо что-то такое временное, несерьезное. Это как беременность: или ребенок родился, или умер. Третьего не дано. И чем дольше тянешь с принятием серьезного решения, тем меньше вероятность, что все-таки его примешь. Видимо, я проскочил тот момент, когда нужно было это сделать.

Да, тогда мне капитально снесло крышу. Но сейчас я отчетливо осознавал, что любовью эта влюбленность так и не стала. А значит, уже и не станет. Наверно, надо было набраться мужества и поставить точку. Вот так в детстве ходишь и шатаешь молочный зуб. Дернуть разок посильнее, перетерпеть боль – и все, можно спокойно ждать, когда вырастет новый. Но страшно ведь!

Так и отношения страшно рвать. Потому что привык. Потому что все равно к ней тянет, несмотря на раздражение. Привычка и секс – довольно прочные канаты. И думаешь: да, наверно, все это скоро закончится. Но только не сегодня, ладно?

Встав с дивана, я подобрал сплющенную банку и пошел на кухню выбросить. Попил водички, посмотрел в окно на Кота – все-таки удобное место, как на ладошке видно. И выезд хороший. Интересно, эта кобра, когда вернется, снова перекроет?

А, нет. Вон она стоит. То есть кобромобиль стоит. Офигеть парканулась. Вот кто бы сказал, почему бабы так мразотно это делают?

Нет, я понимал, что обобщать не стоит, что есть такие тетки, которые за рулем дадут сто очков любому Шумахеру. Но уж точно не эта… соседушка. И кто ей только права продал?

Синяя табуретка пристроилась на повороте к арке, прямо на закруглении тротуара, люто мешая как въезжающим, так и выезжающим. Видимо, какая-то очень сложная религия не позволила ей прижаться к поребрику. Сверху я не мог определить точно, но если примерно, то от колес до него было сантиметров двадцать, не меньше. Жестокая икота на этот вечер ей наверняка обеспечена, потому что ни один проползающий мимо не пожалеет ласкового слова. Хорошо хоть зеркала сложила, а то точно кто-нибудь снес бы.

Наверно, тут я должен был устыдиться и заплакать. Ну как же, выжил беззащитную девушку с пригретого места, вынудил припарковаться по-мартышечьи. Но вот нет. Во-первых, эта беззащитная змеюка сама встала так, что просто испанский стыд. А во-вторых, в следующий раз, как только приедет раньше меня, обязательно захватит место обратно. Слышал я про эти соседские parking wars, похлеще, чем Звездные войны. Главное, чтобы не пошли в ход запрещенные приемы вроде прорезанных шин, забитой выхлопной трубы или написанных губной помадой нецензурных слов.