На глаза попалась Жанна, внутри у неё как огонь всё мерцало оранжево-красным. Ну тут всё ясно, страстная огонь-девица. Справа я заметила Маргариту Львовну, внутри неё медленно, как в вакууме, плавали золотые пузырьки. «Это не от выпитого ли шампанского?» – хихикнула я.

Тут мимо неё, не глядя в её сторону, прошествовала Ерошкина. Она вся была оплетена чёрной паутиной, но внутри, в районе сердца светился маленький еле заметный огонёк. Когда она проходила мимо Маргариты, огонёк стал больше, ярче. И Маргаритины золотые пузырьки стали увеличиваться и тянуться к Ерошкиной.

Тут тоже было всё ясно. Маргарита и Ольга когда-то были не разлей вода. Они приходились двоюродными сёстрами, но были ближе, чем родные. Не чаяли души друг в друге, и Ольгиной дочке Василисе. Вместе заботились о ней, лечили её. А когда та умерла, Ольга не захотела больше знать Маргариту.

Точных причин размолвки не знал никто, но поговаривали, что в последнее время болезни Василисы у них были разные взгляды на способы лечения. И что-то произошло, что Ольга не смогла простить сестре. С тех пор они не общались, а при встрече игнорировали друг друга. Хотя все знали, что Маргарита Львовна очень переживала этот разрыв и не раз пыталась достучаться до Ольги. Но потом оставила тщетные попытки. И теперь я видела, что всё-таки они обе ещё любят друг друга и переживают разрыв. Видно гордыня не позволяет Ольге помириться с сестрой.

Ерошкина прошла дальше, и светлячок внутри в неё потух, стал еле видимым. Пузырьки Маргариты тоже успокоились и снова стали плавно двигаться туда-сюда. Я перевела взгляд и увидела Стаса с Андреем, по жестам они прощались. Андрей полыхал внутри огнём так, что хотелось прикрыть глаза, на расстоянии ощущался исходивший от него жар. Ничего себе! Да с ним рядом надо под рукой огнетушитель иметь, мысленно усмехнулась я.

Внутри Стаса в районе груди ритмично мигал красный огонёк. Мы встретились глазами, и огонёк увеличился и вспыхнул фейерверком. Стас улыбнулся мне, и красный шарик неровно запульсировал. Стас пошёл мне навстречу, и шарик стал увеличиваться и увеличиваться в размерах. Я нервно перевернула браслет в обычный режим. Боже, да он действительно любит меня! И что мне делать с этим открытием? Я аж вспотела. Вытерла рукой испарину на лбу.

– Что, жарковато стало? А мы ещё не танцевали. Ты куда исчезла? Я ищу тебя, ищу.

А я стояла, смотрела в его улыбающееся лицо и не могла решить, то ли броситься ему на шею, и забыть обо всех своих сомнениях и смятениях, то ли бежать скорее как можно дальше.

– Аня, что с тобой? – приобнял он меня за плечи.

– Стас, ты правда меня любишь? – сипло спросила я.

– Конечно, дурочка. Тысячу раз говорил, скажу и тысячи первый – я тебя люблю.

– Тогда поцелуй меня, – попросила я хрипло.

Стас замер, раскрыв широко глаза, посмотрел серьёзно, наклонился и поцеловал. Мне хотелось этого поцелуя. Хотелось почувствовать его после того, что я узнала сегодня. Мне казалось, эти откровения, они смогут что-то изменить, что-то привнести новое в наши отношения. И что моё отношение изменится. Я снова почувствую то ликование внутри, которое когда-то испытывала от поцелуев и прикосновений Стаса. Но ничего волшебного не произошло.

Всё осталось прежним. Я уже ничего не чувствовала. Не было ни трепета, ни ликования, ни замирающей сладости, ни фейерверков внутри. Я отстранила свои губы от его и заметила краем глаза, что напротив за нами наблюдал чудовище. Без тени улыбки, холодно, взгляд колол как острые льдинки. Он поймал мой и тут же отвернулся.

– Прости, Стас, но…

– Нет, не говори ничего, пожалуйста. Хотя бы сегодня, – попросил он и приложил палец к моим губам.

Наклонился и коснулся губами моих, еле уловимо, обдав теплом. Я моргнула в знак согласия, и он потащил меня в центр зала развлекаться.

Я поставила себе запрет на все мысли, которые решат заползти в мою голову. Ни одной им лазейки. Я как Скарлетт О’Хара сказала себе: «Подумаю об этом завтра». Мы резвились со Стасом, развлекались, танцевали так, словно нам сказали, ребята, это последний день жизни на планете, и мы неистово, даже с каким-то остервенением, пытались доказать себе и другим, что нет, смерть ещё не наступила, посмотрите, мы ещё живем, и нам даже весело. Мы не думаем о завтра и наступающем конце.

Когда я выбилась из сил, попросила у Стаса передышки. Он сказал, что воспользуется паузой, чтобы обсудить кое-с-кем пару деловых вопросов. Я решила подняться на крышу на застеклённую веранду. Подышать свежим воздухом. Там убирался официант, и, заложив руки в карманы, наблюдал вечернюю панораму города Алекс. Правда взгляд его был обращен внутрь себя, вряд ли он рассматривал красоты города.

– О, хозяин убежал от гостей. Как нехорошо! Но я никому не скажу, – весело поприветствовала я его.

Алекс повернул голову в мою сторону, улыбнулся лёгкой улыбкой. Пригласил жестом присесть на диванчик. Сам остался стоять на месте.

– Выпьешь что-нибудь? – предложил он, и тут же рядом нарисовался официант.

– Чего-нибудь освежающего, если можно, – попросила я.

– Сейчас принесу прохладного лимонада, – кивнул молодой человек и ушёл, оставив нас одних.

Я искоса рассматривала Алекса, он задумчиво смотрел в окно.

– Аня, я знаю, у тебя накопилось много вопросов, – начал он.