Шрифт:
– А я заставил долго ждать? – притворно удивляется Мэтт, делая шаг ко мне. – Прости. Видимо, потерял счёт времени. Но раз ты пришла сама, можем приступить к разговору прямо здесь.
О каком разговоре он говорит? Кто-нибудь может напомнить? Я сейчас вообще ни о чём думать не могу. Как и говорить, впрочем.
Пульс подскакивает вверх, оглушая своим биением все мысли, тело покрывается испариной, а легкие наполняются ароматом его кожи с примесью ментолового геля для душа.
Эта обалденно вкусная смесь как по волшебству затмевает все остальные неприятные запахи, долетающие до нас из раздевалки.
– Ну так что, Вероника, ты начинаешь говорить или тебе помочь? – своим излюбленным спокойным тоном спрашивает Мэтт.
Но его спокойствие обманчиво. Я вижу это по его недоброму взгляду, чувствую в агрессивной энергии. Она бьёт из него ключом.
В инстинктивном желании увеличить между нами расстояние, я начинаю отступать назад. Да только ничего не получается.
Я делаю шаг назад. Он – шаг вперёд. И так до тех пор, пока я не упираюсь спиной в стену.
Мэтт вбивает ладони в плитку по обе стороны от моей головы, своим запахом заводя сердце на полную катушку, а телом отрезая все пути отхода.
Вот теперь мне становится страшно.
И боюсь я не только своих неподдающихся контролю реакций, что вызывает опасная близость Уокера. Меня пугают ещё и его глаза – хитрые, бездонные, потемневшие до цвета жжёного кофе, в которых ярко горит лишь одна фраза…
Ты попалась, Вероника!
Глава 12
Мэттью
– Предупреждаю, Уокер, я буду кричать! – грозно выдаёт прижатая к стене мегерка, откровенно забавляя меня.
И это хорошо. Для неё же лучше. Злить меня ещё больше, чем ей уже удалось, не стоит.
Я хоть парень спокойный и никогда не имел проблем с агрессией, но эта пигалица пробуждает во мне отнюдь не самые лучшие качества, с которыми, как оказалось, не так уж просто совладать.
Стоит только вновь вспомнить их поцелуй с ботаном, и всё нутро порабощает желание обхватить руками её горло, сжать до жалобного писка, прибить девчонку намертво к стене и впиться до боли в сладкие губы, чтобы нахрен стереть с них вкус и запах другого мужчины.
Но я этого не делаю. Ничего из того, чего нестерпимо хочу. Уже говорил, что не люблю брать желанное при помощи силы. Особенно если это касается девушек. Да и совсем не хочется пугать Веронику ещё больше. Она и так уже на грани паники. Пусть и отчаянно пытается казаться невозмутимой, но страх в ней выдают расширенные зрачки, напряг во всем теле и высоко вздымающаяся грудь, которую она, умничка, сегодня додумалась скрыть как полагается.
– Конечно, будешь. Я даже не сомневаюсь, – полушепотом произношу я и вместо исполнения своих далеко не ласковых желаний наклоняюсь к её лицу ближе.
К румяной щеке. Но не касаюсь её. Только глубоко вдыхаю, забивая бронхи цветочным запахом Вероники.
– Ты что делаешь? Совсем ополоумел? – дрогнувшим голосом спрашивает она, поворачивая голову в сторону, чем не помогает себе, а лишь открывает мне доступ к своей шее, по которой я едва ощутимо скольжу кончиком носа.
И мне правда кажется, что я немного тронулся умом. Ещё никогда меня так не штырило всего лишь от запаха девчонки.
– Нюхаю, – передвигаюсь носом к её уху.
– Я вижу, что нюхаешь. Только зачем? Ты что, животное? Прекрати немедленно и отодвинься от меня! Мне неприятна твоя близость! – шипит Вероника вполне правдоподобно, однако предательские мурашки, проступающие на тонкой коже, красноречиво говорят об обратном.
Мегере нравится. И ничуть не меньше, чем мне. Я чувствую это. Без слов. Без пояснений. И уверен, она тоже чувствует, как взрывается воздух в пространстве между нами, невидимыми искрами пощипывая всю поверхность кожи.
– Если я тебе настолько неприятен, то оттолкни меня. Сам я этого сделать не могу, – на полном серьёзе произношу я возле её приоткрытого рта и на всякий случай готовлюсь в любой момент ощутить толчок.
Но его не следует. Вероника не отталкивает. Она вообще старается не соприкасаться со мной, впечатываясь в стену так, словно жаждет пройти сквозь неё. И глазками своими изумлёнными хлопает, в которых переливаются все оттенки серого, разбавленные всего одним немым вопросом.
И я честно отвечаю на него:
– Нравишься ты мне очень, Вероника.
Не вижу смысла врать и притворяться. Никогда так не делал. И сейчас не собираюсь. Правда, моя честность нисколько не удовлетворяет мегерку. Скорее, наоборот, злит, пугает и удивляет ещё больше.
– Как ты смеешь мне такое говорить?!
– А что тут такого?
– Что такого?! Ты в самом деле не понимаешь?!
– Забыла? Я же тупой.
– Оно и видно! Ты вчера только с Аланой поссорился, а сегодня уже ко мне лезешь! Ты считаешь это нормальным? Хотя, о чём это я? Конечно, для тебя это в порядке вещей.