— Мне показалось, что Гуменный имеет на тебя какие-то виды. Что думаешь?

— Думаю… А ну их, этих твоих мусоров. Давай, пока мы вдвоем, не будем о них вспоминать. Я сегодня с врачом разговаривал. К сентябрю обещали выписать. Как тебе бархатный сезон на море? Ты вроде бы в отпуске еще не была? Или у тебя другие планы?

— Неужели ты думаешь, что я сидела бы здесь, будь у меня другие планы?

— Кто тебя знает? Может, у тебя по отношению ко мне комплекс вины.

Алеся возмущенно взмахнула ресницами.

— Комплекс вины, говоришь?! У меня! К тебе! А ты, значит, белый и пушистый?!

Она была так трогательна в своей обиде, что я не удержался, обнял и повалил ее на кровать. Хорошо, что у меня была отдельная палата.

— Пусти меня немедленно! — отбивалась она. — Тебе прописан покой! Знали бы твои врачи, что ты тут делаешь, выгнали бы тебя в три шеи!

Возле дверей послышались шаги, Алеся вырвалась и поправила сбившиеся волосы.

— Симулянт!

Человек прошел мимо, к нам никто не завернул.

— Я люблю тебя, Леська.

В уголках ее глаз еле заметно сверкнули небольшие слезинки.

Словно про нас написано. Уверен, что все это время, когда мне приходилось жить под чужим именем и играть в навязанную игру, я подсознательно стремился вернуться в тот дождливый октябрь. Не зря же мне снилась она — моя Принцесса. Поэтому я и вернулся.