— Мы обсудим это немного позже, хорошо?

— Хорошо, — послушно соглашаюсь я, и получаю за это короткий, но сладкий поцелуй, на который даже не рассчитывала, но с удовольствием принимаю.

Мы не виделись всего полдня, но я уже так по нему соскучилась… И его губы на моих, точно глоток чистой воды, заставляющий наконец-то проснуться. Давид медленно отстраняется и поворачивается к друзьям, не убирая руки с моей талии:

— Концерт окончен.

— Собирайте причиндалы, мальчики! — с большой охотой подыгрывает ему Марго. — Аврора занята, — а вот это уже сказано со скрытым сарказмом.

Да что это за секс-бомба? И какие у нее виды на… Божечки! Я чуть было уже не присвоила Давида себе. С ума сойти! Это не может больше продолжаться. Нам точно уже стоит как-то обозначить наши отношения, иначе у меня поедет крыша, которая едва держится на двух последних болтах.

— А то мы сразу не поняли, — отзывается Алик, и поднимает очки на лоб.

Взглянув ему в глаза, понимаю, зачем они ему нужны. Он что, ими песок мешал? Краснющие, жуть.

— Но в этот раз Дава быстро сдался, — смеется Олег. — Даже удивительно. Мои поздравления, Аврора. Он у тебя уже на крючке.

Бросаю недоуменный взгляд на Давида, потому что не совсем понимаю, что все это значит. Неужели, это не я играла с ними, а они со мной?

— Я тебе потом все объясню, — говорит он.

— Так! Все! У меня день рождения или где? Я хочу выпить! — разрывается Родион и крутится на стуле, вскидывая руку вверх. — Официант!

— Может, лучше сейчас? — прошу я, потому что терпение во мне вытеснили ром и нервное напряжение.

— Конечно. Идем, прогуляемся к пляжу.

Выходим с Давидом через широкую арку из бара и спускаемся по узким деревянным ступеням на пляж. Дерзкий порыв ветра забирает из мыслей наказ друзей Давида о том, чтобы мы надолго не пропадали. Время собирает чемодан и хлопает дверью, оставляя нас в альтернативном измерении, где нет ничего важнее, чем сплетение наших пальцев и взглядов глаза в глаза.

— Мне точно пора взять твой номер телефона, — говорит Давид, крепче сжимая мою руку.

Он уже забрал мое сердце, так что телефонный номер уже кажется такой мелочью. Не совсем отдаю себе отчет в собственных эмоциях и чувствах, но к глазам почему-то подкатывают слезы, а каждую мышцу в теле одолевает устрашающее бессилие. Кажется, с момента нашей первой встречи прошло несколько месяцев, иначе, как я могла? Так быстро… Влюбиться в него? Да, все именно так. Я влюблена. И это страшно, потому что я до сих пор не понимаю, что за человек передо мной. Как он живет? Чем дышит?

Так нельзя… Мы уже не подростки, которые бесстрашно ныряют из одних отношений в другие. Быть взрослым — значит быть расчетливым и внимательным, слушая подсказки опыта, который мертвым грузом тащится за нами по пятам. Но сейчас я не смогла бы даже сложить два плюс два, а все внимание направлено на то, как рука Давида сжимает мою руку.

Останавливаемся у кромки воды, на границе влажного и сухого песка. Давид разворачивает меня к себе лицом и вглядывается в мои глаза. Секунда… Две… Три…

— Я скучал, — произносит он с легкой улыбкой.

Поддаюсь вперед, поднимая руки, и обнимаю его за шею. Прижимаюсь губами к его губам. Давид углубляет поцелуй, притягивая меня к себе. Страсть захлестывает нас, вызывая необузданный звериный голод и жгучее желание. Я ищу ответы на свои вопросы в движениях его языка, в ласковых прикосновениях рук.

Ты играешь со мной?

Он нежно посасывает мою нижнюю губу —нет.

Я действительно нравлюсь тебе?

Он шумно выдыхает носом, вжимая меня в свою грудь еще сильней —да.

Ты меня не обманешь?

Он зарывается пальцами в мои волосы, массируя кожу головы —никогда.

У нас все по-настоящему?

Давид внезапно подхватывает меня на руки. Взмываю вверх, не прерывая поцелуй. Глажу пальцами его щеки и скулы, чувствую сильные удары сердца на уровне живота. Давид сжимает мои ягодицы и с его губ срывается приглушенное рычание.

Отклоняюсь. Вижу, как темные пушистые ресницы подрагивают на закрытых веках. У меня есть всего мгновение, чтобы насладиться этим моментом, а после улететь в космос, похороненный на дне моря, потому что, когда Давид открывает глаза, я вижу ответ на свой последний вопрос —только по-настоящему.

Мы, как дураки, улыбаемся друг другу. Смотрим и не можем наглядеться.

— Ух ты, — первый нарушает молчание Давид. — Это значит, что ты тоже скучала?

— Может быть, — уклончиво отвечаю я.