— Мам, я не могу бросить папу. Его же только выписали. Вдруг ему что-то понадобится?

Листаю на планшете меню любимого ресторана. Не хочется сегодня домашней еды. Душа требует чего-то на заказ. Может пиццы или роллов. Шашлык тоже был бы не плох.

— На этот случай у него есть я, — приподнимает двумя пальцами мой подбородок и смотрит в глаза. — Прекрати думать о нем. Это лишь отправляет твой организм.

Не нужно спрашивать, кого она имеет в виду. Все и так понятно уже давным-давно. Лишь о Тимуре мои мысли последние несколько дней. Лишь по нему я безумно скучаю. Остро. Невыносимо. До горючих слез по ночам и опухших глаз на утро.

Мне плохо. Хочется к нему поехать. С ним остаться, наплевав на весь окружающий мир. Но здравый смысл не дает мне совершить такую глупость.

Воронцову нужно разобраться в себе. Решить семейные дела, а уже потом мы, возможно, сможем поговорить. Да только судя по этим дням, он не спешит наладить отношения. Наверняка радуется отсутствию куклы в своей жизни, а я тут переживаю, тоскую по нему. Места себе на нахожу. Медленно, но верно превращаюсь в безликого призрака, сидящего в комнате с опустошенным и разбитым вдребезги сердцем.

— Мамуль, — мама отрывается от каких-то бумаг.

Последнее время все дела в фирме отца она взяла на себя. Не дает папе даже близко подходить к документам. Ему нужен отдых, а не лишние нервы. Что с работы, что от поступков дочери.

— Пожалуй, я пойду с девчонками сегодня в клуб.

Вижу, как расплывается в улыбке мама. Ей так нравится, что я вылезаю из своей раковины и вновь возвращаюсь к жизни. А не закрываюсь ото всех, порой не отвечая на стук в дверь.

— Давно пора, моя милая.

Останавливаюсь около мамы. Крепко ее обнимаю. Словно вижу в последний раз. Плачу, выплескивая все накопившиеся эмоции. А она меня понимает, ни слова не говорит, просто гладит по спине и голове, как маленького ребенка, поранившегося на улице.

Да только ту рану, что у меня внутри, даже близкий человек не может залатать. Слишком она глубока. Хотя возможно время даст мне силы, чтобы вынести очередное расставание с Тимуром.

Ну сколько можно себя уничтожать, разрывая сердце и душу на части? Все, хватит! Пора и, правда, развеяться и хоть на один вечер забыть о Воронцове и сильных чувств к нему.

— Завтра обязательно снег пойдет, раз сама Задорожная выбралась из дома в клуб, — язвит Лина, перекрикивая музыку в переполненном помещении.

— Ой, как смешно, Апрельская, — потягиваю безалкогольный коктейль, хотя мои подруги уже порядком напились.

Мы здесь только час, а девчонки лыка не вяжут и откровенно на парней поглядывают, буквально раздевая их глазами. Нет, тут конечно есть очень даже симпатичные молодые люди, но вряд ли кто-то из них сможет привлечь мое внимание. Да и не хочется к себе привлекать никакого внимания.

— Выпей с нами, Алиса, — Света подталкивает меня в сторону бара, где вокруг блондинчкика за стойкой наблюдают толпы девчонок. — Хоть парочку бокалов шампанского, — машет перед моим лицом пустой бутылкой. — Ой, кончилась.

Вот же пьянь. Придется еще одну им захватить.

Пробираюсь сквозь толпу танцующих довольно развязные танцы. Немного тесню слишком уж активных девчонок и прошу у бармена еще одну бутылку Асти. Подзываю подруг, которые еле на ногах себя держат.

Смеюсь громче всех. Так это выглядит мило и комично. Они как коровы на льду. Осторожно ступаю к бару и тут же прикладываются к бокалам. Вот дурищи они у меня. Но самые любимые дурищи.

Все-таки следую их примеру и заказываю алкогольные коктейли. Один, второй, третий. Тело расслабляется, мозги плывут, а жизнь кажется такой легкой и прекрасной.

— Алиска, ты что ли? — кто-то грубо меня разворачивает и сжимает в крепких объятьях.

В нос ударяет запах ментоловых сигарет. Фууу, парень и курит такую дрянь. Морщусь, отталкивая от себя нахала, откуда-то узнавшего мое имя.

Разглядываю парня. Чуть ниже меня. Белобрысый. Худощавый. На носу замечаю шрам. Одет в черные джинсы и белую футболку, которая явно ему велика на несколько размеров. Никого из знакомых он мне не напоминает. Равнодушно пожимаю плечами и хочу уже отвернуться, как она разворачивает меня к себе лицом. Да что себе позволяет этот мерзавец?

— Алиса, ты что меня не помнишь? — отрицательно качаю головой. — Делааааа, — разочарованно растягивает слово и чешет макушку. — Я Митя Белоус. Мы вместе с тобой в школе учились.

Напрягаю память, но в голове пусто. Прокручиваю его имя. Пытаюсь вспомнить образ одноклассника.

— Ты еще постоянно на окнах маркером рисовал, да?

— Именно, — так счастливо улыбается, словно в лотерею выиграл несколько сотен тысяч. — Не ожидал тебя здесь увидеть. Думал, ты в Америке на ПМЖ.

— Нет, — приходится слишком близко друг к другу наклоняться, чтобы поговорить. — Пришлось срочно вернуться.