– Они созваниваются каждый вечер, - бросил Эмин.

– Но этого недостаточно. Нам всем нужно увидеться еще раз.

– Исключено. Слышать о Марине ничего не хочу, Диана. К тому же, если бы ты не бежала в Польшу, в которой мы теперь застряли, у нас у всех была бы возможность сказать до свидания, - напомнил Эмин.

– Тогда бы ты и слушать не стал, - усмехнулась я, - мы до сих пор не в Волгограде лишь потому, что нужны новые документы на Эльмана. Вот, в чем причина.

Эльман бегал рядом, кружась вокруг нас, а мое сердце почти не билось. Не разрешит вернуться. Чувствую, что откажет, потому что в Калининграде Алиев – потенциальная угроза моему отъезду в Волгоград.

– Для меня это важно, Эмин, - настаивала я.

– Прости, маленькая. Но в ближайшее время мы туда не вернемся. У меня и без того скопилось много дел в Волгограде. На следующей неделе мы вылетаем домой. Разговор закончен.

Глава 32

– Если ты опасаешься, что Дамир может появиться, то я обещаю, что сама все ему объясню.

Эмин резко нахмурился. Ревнует, вспоминает. Для него имя Алиева как красная тряпка для быка.

Ревнивее мужчин я не встречала.

Впрочем, кроме Эмина я никого и не знала. Он забрал меня из родительского дома, присвоил себе, и это, кажется, навечно.

– Я никого в этом мире не «опасаюсь», - серьезно сказал Эмин, - это Алиев должен трястись за свою жизнь после того, как посмел заявить на тебя права.

– Он ничего такого не заявлял. Он лишь хотел помочь мне. По старой памяти.

– Довольно, Диана! Запомни, что по старой памяти такие мужчины не помогают, - сощурился бывший муж.

Пока – бывший.

В следующую секунду Эмин запустил руку в мои волосы и притянул к себе близко-близко. Я почти не дышала, он – тоже. Только смотрел так, что меня резко в жар бросило. Огонь в глазах Эмина был сильнее того, что Коля разжигал в мангале для мяса.

– Ничего слышать об Алиеве я больше не хочу. Ты моя, Диана. У тебя было много лет, чтобы влюбиться, «жениться» и детишек вырастить. Не успела – твои проблемы.

Что? Я несколько раз моргнула и даже рассмеялась почти истерично, привлекая к нам внимание Эльмана, играющего рядышком.

А затем посерьезнела и спросила:

– А если бы я успела? Влюбиться, «жениться», детей завести? Ты бы так же поступил, как Анархист той весной? Когда его люди убили моего отца в нашем доме в Сибири, - напомнила я.

Хотя такое не напоминают. Такое не забудешь.

Я тяжело задышала. С виду между нами открылась сцена нежности. Эльман ни о чем не подозревал, как и вся дюжина нашей охраны. Просто свежий воздух, заграница, запах замаринованного мяса и целая семья посреди этой романтики. Семья Эмина Шаха.

Вот только по факту мое сердце трепыхалось в груди от его слов. Стучало, билось сильно-сильно. Как израненное. Оказывается, он все это время ждал. Ждал меня.

– Теперь ведь ясно, что ты строил дом для меня. Ты собирался меня вернуть. Тогда зачем давал право на семью? А если бы я была беременна от другого? Я не понимаю, Эмин. Господи, я не понимаю!

В серых глазах полыхал огонь. Я зажмурилась, желая отстраниться. Только не позволили. Прижали к себе, обняли. Висок опалило жгучее дыхание.

Тяжелый разговор. Для него уже нет сил.

– Я давал тебе время. Все остальное неважно.

– И сколько же времени ты давал мне? – я горько усмехнулась, - я хочу знать.

– Не переживай, маленькая. Оставалось совсем немного, ты почти ничего не упустила.

В следующую секунду Эмин отпустил меня. Колени почти не держали, хотелось рухнуть прямо здесь от этой новости. От потрясения.

Оказывается, Эмин бы все равно нашел меня. Моя свобода – все иллюзия. Боже.

– Я не хочу, чтобы ты ответила на мой вопрос положительно только из-за присутствия сына рядом. Пойдем со мной.

– Куда?

– Идем.

Эмин давал мне время. Годы свободы.

Времени больше нет.

Не осталось. И другого ответа ситуация не приемлет.

Эмин завел меня в палатку, где мы оказались одни. Я знала, что сейчас произойдет, но у меня еще не закончились вопросы. Я высвободилась из его объятий и отползла подальше.

– Только скажи мне: ты бы не позволил мне отказаться от Эльмана? Разумеется, такое невозможно - я бы ни за что не отказалась от Эльмана! Но вот если бы я выбрала свободу, ты бы не уехал без меня, верно? Иначе это противоречит твоим словам о времени.

– Никогда не понимал, как после пережитого ты до сих пор остаешься такой наивной, моя девочка.

– Это значит «нет»? – догадалась я.

– Нет, маленькая. Без тебя я бы не уехал в Волгоград.

– Все слова о том, что я все равно смогу видеть сына, даже если сейчас уеду – это иллюзия?