— Гемомант? Маг крови? Пацан и так кладезь талантов! — брови князя тотчас взлетели вверх. — По слухам, они встречаются редко. У нас так вообще крайне редко. Это в Цинской империи и у прусов это норма.

— В точку! По имеющимся данным, они способны приносить в жертву собственное тело, жизнь, долголетие и кровь, чтобы стать сильнее, — продолжил Потёмкин, качнув головой. — Либо он скрывал это, либо не подозревал. Но, как объяснили маги жизни, он мог собственной кровью накачать своё заклинание. И то, как он сейчас выглядит — последствия. Но всё это только догадки. Всё остальное сможем узнать только от юноши.

На некоторое время в кабинете повисла томительная тишина, каждый глава рода думал лишь о ему одному известном. Но через пару-тройку вдохов, Трубецкой невольно заметил:

— Насколько я понимаю, если он очнется, мы будем у него в долгу.

— Тут как посмотреть, — выныривая из собственных размышлений, изрёк сухо Потёмкин. — Пришли за ним, наши внучки попались только под горячую руку, но похвально то, что он не только их защитил, но и сделал так, что им не пришлось вступать битву. Хотя… если бы я или Романовы чуть раньше нашли весь этот тёмный сброд, то ничего такого не случилось бы, — поджав виновато губы, заключил светлый князь.

— Он поправится? — вдруг осведомился Михаил, вновь подняв взгляд на «закадычного» друга. — На приёме у него будет дуэль с Осокиным. Там и ставка щепетильная.

— Да слыхал я. Осокин тоже тот ещё жук, своего не упустит! — нахмурился советник, махнув слабо рукой. — Но, увы, никаких прогнозов целители не дают. Всё зависит от парня и его удачи. А ведь ему еще назначена аудиенция у императора через несколько дней.

— Своих целителей прислать? — спохватился внезапно глава рода Трубецких.

— Не нужно, — отрицательно качнул тот головой, а после улыбнулся одними уголками губ. — Всеволод прислал уже кое-кого. Парень молодой столп как-никак… да и он сына её спас всё-таки.

И после услышанного брови князя тотчас взлетели до небес.

— Неужели, Оксана? — выпалил как на духу он.

— Она самая, — усмехнулся довольно Александр. — Прибыла пару часов назад с Викторией, буквально до тебя.

Первое кольцо. Москва.

Главная резиденция рода Потёмкиных.

Апартаменты на втором этаже.

Пять дней спустя…

Голова звенела так, словно по ней прошлось стадо тавтонских лошадей. Грудь болела и горела всевозможным пламенем девяти кругов ада. Во рту же был явный привкус тлена, словно я сожрал дюжину гнилых яблок. А чувствовал себя так, будто я дряхлый четырёхсотлетний дуайен. Того и гляди, как говорит Ваня: «Отъеду ненароком от любого пинка». Но самое дерьмовое было в ином.

Весь внутренний мир был в полном раздрае и хаосе. Не было и намёка на восстановление. Воинская сфера оказалась пуста, алой субстанции плескалось пару капель на самом дне, а магический резерв пострадал более всего и выглядел так, словно в любой момент вся эта сетчатая конструкция, основанная на молнии, превратится в пыль, стоит лишь чуть-чуть дунуть на неё.

Радовала лишь одна постоянность. Искорёженное вместилище и крупицы эфира были на своих законных местах, и всё в таком же отсталом и разрушенном качестве.

Всё ясно. Магический резерв не выдержал силы эфира, и я чуть не подох от его разрушения. Радует, что хоть сила духа еще ощущается, ибо магии я не чувствовал вовсе.

Вот только осчастливило меня одно. Всю падаль, что пришла за моей жизнью и держала меня за кусок мяса, я вырезал под корень. Реанорец всегда держит своё слово. Хоть и такой непомерной ценой для самого себя.

А секундой позже, все мои размышления были прерваны голосами, которые раздавались откуда-то из кромешного мрака:

— Ваше императорское высочество, как Захар? — совсем тихо вопросила Алина.

— Он же поправится? — вторила также тихо Потёмкина.

Чтобы меня херувимы на свои копья света вознесли! Что за замогильный тон у этих глупых боярышень?! Я же еще не сдох, а говорят так, будто меня уже похоронили. Ну… силы лишился. Надеюсь, что не навсегда. Один хрен когда-нибудь я всё равно верну своё рунное тело, и тогда уж точно перережу глотки всем шакалам, что на меня покушались, как и этим сраным хунхузам.