Шрифт:
Одной рукой он придерживает закинутую на его плечо ногу, а другой жадно сминает мою ягодицу, моментами массируя и надавливая пальцем на тугое колечко ануса… И всё также жадно вылизывает, посасывает и втягивает в рот мои складочки, беспощадно теребя маленькую горошину, которую он сразу же нашёл без труда, моментами перемещаясь от неё и проникая языком как можно глубже в узкое отверстие лона синхронно со своим надавливающим пальцем на анусе… Я задыхаюсь, теряясь в своих ощущениях…
Один из опаснейших криминальных единиц нашей современности, как ему противостоять?!
У меня просто мурашки по всему телу и волосы дыбом, когда вспоминаю, каким он может быть жестоким по отношению к своим врагам…
Его язык и поцелуи, отдалённо вызывают какие-то искры возбуждения, но они сразу же меркнут от одного осознания, в чьих руках я сейчас нахожусь…
— Андрюша, пожалуйста остановись, — молю, предпринимая последнюю попытку нежностью достучаться до него, пересиливаю себя и следом провожу нежно одной рукой по его волосам, а другую кладу ему на плечо мягко сжимая. — Пожалуйста Андрюш…
Мои ласковые слова и прикосновения попадают точно в цель, оставляя брешь в броне Котова, который после этого замирает и оставив смачный и звучный поцелуй на моей промежности, целует следом внутреннюю часть моего бедра и шумно втягивает воздух, в попытках усмирить свои желания и похоть…
Далее, подцепив бретельки моего платья встаёт в полный рост, тяжело дыша и вновь нависая надо мной…
— В следующий раз я тебя просто съем, — обещает он окидывая меня многообещающим взглядом и вытирая влажные дорожки слёз с моего лица.
После чего чуть тряхнув моё платье, я молча без подсказок поднимаю руки вверх и он легко накидывает его на меня.
— Хорошая девочка, — довольно хмыкает, потом берёт мою руку, облачённую в длинную красную перчатку и прикладывает к своей весьма внушительной эрекции. — Вот что ты со мной делаешь Соня… Сейчас мне бы хотелось, чтобы ты своими тоненькими ручками в этих грёбанных перчатках достала его и помогла мне разрядиться, — на что я в ужасе вскидываю на него свои глаза, осознавая, что ещё ничего не закончилось. — Тише, — успокаивает, проведя по алеющим скулам и щекам рукой. — Хватит на сегодня с тебя впечатлений, — тяжело выдыхает. — Мне кажется, что эта фантазия сведёт меня с ума от ожидания, поэтому не играйся с моей выдержкой малышка, — предостерегает вполне серьёзно Котов.
— Можно я пойду к Полине Андрюш, — выдавливаю из себя, очень надеясь не разозлить его тем, что упоминаю его дочь и провожу тонкую параллель между нами: я ровесница его дочери, а он что?!
Распластал меня на этой двери?!
— Можно малышка, беги скорее, пока не передумал, — ощутимо сжимает моё горло одной рукой, а второй отпирает замок. — На новогодние праздники ты только моя, поэтому не вздумай от меня сбегать Соня, я ведь всё равно тебя найду и не факт, что в хорошем расположении духа… — и легко отворив массивную дубовую дверь разжимает пальцы, выпуская меня на свободу…
Его слова словно набатом звучат у меня в голове, словно страшный приговор — оглушая и не давая связно думать…
Господи, да он почти изнасиловал меня там, около той двери и непременно это сделает, ведь это всего лишь вопрос времени!!!
В какую секунду его мир перевернулся?! Почему он вдруг разглядел во мне женщину?!
Я испытывала очень противоречивые чувства, меня пробивал дикий озноб от страха перед этим человеком и окатывало чувство отвращения к самой себе, потому что позволила сделать с собой подобное…
Я не шла, я почти уже бежала не разбирая дороги и буквально влетев на второй этаж — пересекла административное крыло здания, когда на повороте к длинному коридору меня ухватили сильные руки…
Начиная вырываться от контраста таких ощущений: мнимая свобода и очередной плен, я готова была увидеть кого угодно, но только не Князева…
— Тише Алис, тише, — успокаивает меня, а я всё ещё не могу поверить, что передо мной не Котов, который передумал и решил броситься в догонку и этим же вечером довести начатое до конца, а Князев, которого я так ждала всё это время. — Что случилось?
— Я… Я поругалась с девочками… Случайно пролила фужер с шампанским на одну из них и мы сильно повздорили, — безбожно вру и несу первую ахинею, которая приходит мне в голову, чётко осознавая, что Князеву категорически нельзя говорить о том, что произошло сегодняшним вечером между нами с Котовым.
— И поэтому ты вся в слезах несёшься сломя голову через всё здание не разбирая дороги? — скептически приподнимает бровь Князев.
— Да! Они хотели окатить меня в отместку из бутылки, — стою раздражённо на своём. — Что ты понимаешь в том, что творится за стенами закрытого учебного заведения?!