Блин! Алиса ты в своём уме?!

Ты вообще хоть понимаешь, что это за человек?!

Какого чёрта вообще происходит?!

Куда девался тот самый Андрей Михайлович, от одного взгляда которого, можно было заморозить разом целый океан?!

К такому «домашнему» и открытому Котову, который мягко улыбался и совершенно доброжелательно смотрел в упор — я явно не была готова…

Господи… Ещё и картинки пронеслись перед глазами того, что он со мной вытворял в кабинете Иветы Марковны и в миг стало душно…

Казалось, моего жара хватило бы на обогрев какого-нибудь северного края, настолько пылали мои щёки и шея…

Что за реакция?!

Не спасал даже ледяной ветер, который обдувая проносился со всех сторон порывами…

— Ну что тут у вас? — первым нарушает немного затянувшуюся паузу.

— Чёт мне херовенько пап, — слабо отвечает Полина.

— Слышу, — после чего подаёт ей руку и ловко подхватив на руки, направляется к дому. — Софья не отставай, — кидает мне через плечо не оборачиваясь.

Софья…

Да какая я Софья… Вот знал бы ты Андрей Михайлович, что никакая, ты бы наверное с меня три шкуры спустил…

Ну чес слово!

Нагоняю страху на себя, что как не странно действительно меня немного отрезвляет и я перестаю пялиться на его мощную спину, за которой я послушно топаю…

Без каких-либо видимых усилий, он проносит Полину через весь холл первого этажа к лестнице и поднимается на второй до её комнаты.

— Посиди с ней, я сделаю пару звонков и вернусь, — не просит, командует он и удаляется.

Вскоре он возвращается с каким-то мужчиной с чемоданчиком, который представляется доктором.

После осмотра он констатирует — гнойная ангина, назначает антибиотики, жаропонижающее и какие-то спреи для горла, ну и конечно же постельный режим…

Оставив спящую Полину, мы все выходим и Андрей Михайлович просит дождаться его в кабинете, а сам направляется наверное выпроваживать доктора…

Ну вот и всё…

Облажалась ты Алисонька по полной программе!

И план твой дурацкий с треском провалился…

Спасибо большое Полиночке, которая и в зной и в стужу ходит с еле прикрытой пятой точкой…

Невольно вырывается нервный смешок…

Спокойно!

Все эти кабинеты вызывали теперь у меня не совсем здоровые ассоциации, сидела я значит напротив кресла Котова в ожидании своего «палача» и меня то и дело, что бросало то в жар, то в холод…

То становилось до невозможности душно и мне не хватало воздуха, то не могла справиться как заправская алкоголичка с дрожью в подрагивающих пальцах рук…

А когда распахнулась дверь, впуская внутрь источник моего нервного мандража, так я и вовсе чуть не подскочила на месте…

Андрей Михайлович словно уловив волну, на которой я находилась, намеренно медленно, словно матёрый хищник, стал приближаться к стулу на котором я сидела…

Маньяк какой-то ей Богу… Мамочки…

И что самое ужасное, я не могла заставить себя встать и развернуться к нему, заранее осознавая, что всю затеянную игру я давно проиграла… И пока ещё не были ясны масштабы моего поражения…

— Ну что, лиса Алиса, вот мы и остались одни, — произносит он приблизившись вплотную со спины к моему стулу, где-то над моим ухом, обдавая своим горячим дыханием.

От одного обращения «Алиса», сердце резко ухнуло вниз и я чуть не умерла от сердечного приступа, неужели он знает кто я на самом деле?

— Думала перехитрить меня, оставив возле себя Полину? — мягко опускает свои горячие руки мне на плечи и забравшись пальцами в вырез моего джемпера, ощутимо сжимает мои груди и резко втягивая воздух зарывшись лицом в мои волосы.

Сердце, которое замерло от холодящего предположения моего разоблачения, резко пускается вскачь от остроты ощущений, во-первых: меня немного попускает, понимая, что лиса Алиса, лишь аллегория; во-вторых: я перестала совершенно контролировать своё тело и реакцию на этого человека…

Что происходит?!

Внутри меня зарождались искры возбуждения, оно в принципе и понятно, нервы были накалены до предела, но вместе с тем, возбуждение это моральное — отдавалось каким-то трепетом и приятными всполохами в груди, сползающими то и дело вниз к животу…