Немного схитрил и после душа не стал надевать футболку. Помню, как в прошлый раз она меня рассматривала.

— Ничего не хочу, — прижимает коленки к животу, обнимает подушку.

— Так не пойдет, — подхожу, присаживаюсь перед ней на корточки. — Сейчас я принесу тебе чистое полотенце, ты сходишь в душ и смоешь с себя вот это, — показываю ей крошащийся лист.

— Ой…

— Вот тебе и «ой». Я ужин пока закажу на свое усмотрение, раз ты ничего не хочешь.

Выношу ей пару полотенец и свою рубашку. Потом еще раз пройдусь по ее ранкам уже другим средством.

Заказываю нам итальянский ужин и бутылку хорошего вина. И мне не помешает, и Рите не повредит.

Открываю окно, курю в него, глядя на город. Недавно стемнело, он весь заискрился разноцветными огоньками. Светофоры, уличные фонари, фары, вывески. Столько деталей, которые я раньше не замечал.

Оборачиваюсь на шаги. Босая, в моей белой рубашке. Она на ней смотрится как короткое платье. Рукава так и не смогла нормально подвернуть, получился один короче другого. Волосы мокрыми прядками лежат на плечах и прямо на ткани редкие капли оставляют следы.

— Вау, — не удержавшись, выдыхаю с восторгом. — Не знаешь, почему девушкам так идут мужские рубашки? — подхожу к ней, подворачиваю выше рукав.

— Не знаю, — пожимает плечами, — не было поводов задуматься.

Между нами магия. Мы замолкаем, смотрим друг на друга и не можем оторваться. Я ищу в ее глазах чувства к себе. Они там есть. Очень теплые, чистые. Там еще страх, неуверенность, непонимание, что же делать дальше, и вина. Задевает. Я ревниво не хочу, чтобы она думала о Лексе, когда мы вдвоем. Я ведь дал им возможность попробовать. Я дал ей время выкинуть себя из головы. Не работает это так. Оно не откатывается. Выстрелило в голову и осталось там, разгоняя кровь и сжимая сердце болезненными спазмами в приступах тахикардии.

Прикасаюсь к ее щеке подушечками пальцев. Тоже умудрилась поранить, не сильно, но ей то ли больно, то ли я напугал и она так дернулась.

Меня отвлекает курьер с доставкой ужина.

Рита собирается, освобождает столик у дивана. Заряжаю фильм, ставлю бокалы, тарелки, раскладываю приборы. Издав приятный звук, из темной бутылки выскакивает пробка. Наполняю бокалы рубиновым алкоголем. Аромат потрясающий. На вкус оно ей тоже должно понравиться.

— Соскучился, — ударяю пузатым бокалом по ее.

— Это похоже на безумие, — она прикасается губками к краю, делает маленький глоток. Слизывает с нижней губы каплю, заставляя все мое тело напрячься.

— Есть немножко.

— Рад, я правда не хочу, чтобы вы с Лексом… — тараторит, отставив бокал в сторону.

— Стоп, — перебиваю. — Я тебе уже сказал, Рит. Ты не виновата.

— Но как же?! Вы же из-за меня… — в ее красивых глазках снова появляются слезинки.

— Все, я сказал. С братом я буду разбираться сам. Попробуй, — наматываю на вилку спагетти, — это вкусно, — подношу к ее губам и как маньяк гипнотизирую, как она открывает рот, смыкает губы на вилке, снимая с нее еду, медленно жует, жмурясь от удовольствия. — Так-то, — мотнув головой тоже принимаюсь за еду.

У меня получилось ее успокоить и даже отвлечь. Рита помогла мне убрать посуду, забралась с ножками на диван. Мне хорошо от того, что она здесь. Несмотря на всю неприятную ситуацию, в данный момент приятно и спокойно.

Можно протянуть руку и прикоснуться к ее щиколотке. Провести пальцами выше до колена по красивой ножке, вернуться обратно и повторить эту маленькую шалость, заставляющую Филатову краснеть.

Мне хочется еще ее поцеловать. Раз уж я нырнул с головой в это безумие, так отступать все равно уже некуда.

— Рит, — зову ее. Отвлекается от экрана телевизора, — иди ко мне, — хлопаю ладонью по колену. — Руки распускать не буду без разрешения, просто обнять тебя хочу.

Ее грудь замирает на глубоком вдохе. Не давлю. Не захочет, значит нет. Я знаю, что у нее нельзя требовать. Лекс так и не понял.

При мыслях о брате неприятно сводит живот. Ритка быстро исправляет ситуацию. Двигается ко мне, усаживаю ее на колени и от такой близости сводит уже не живот, а все несколько ниже.

Обнимает меня руками чуть выше пояса, прижимается щекой к плечу.

— Мне страшно, — признается она.

Медленно глажу ее по плечу, утыкаюсь губами в лоб. Она задирает голову. Мы снова встречаемся взглядами, а затем и губами. Девочка легко и естественно впускает мой язык к себе в рот. Хозяйничаю там, ловлю в плен своих губ ее язык, ласкаю его кончик. Вижу, как она сжимает бедра. Протискиваю между ними ладонь, глажу пальцем нежную кожу, быстро добираясь до самого горячего местечка. Не наглею. Я делаю ровно то, что она сама мне позволяет. Руки не распускать, конечно, не получилось, но ей хочется моих прикосновений. Я даю.