Радомир

Успеваю открыть дверь до того, как младший брат перебудит всех соседей. Лекс влетает в мою квартиру. Тяжело дышит как бык на родео. Ноздри раздуваются, зубами скрипит, руки сжимаются в кулаки, а в глазах полыхает самое настоящее пламя.

Брат смотрит на меня в одном полотенце, на влажные растрепанные волосы. Его слегка потряхивает на нервяке, но Лекс трезв. Это хорошо, что не стал догоняться на психах. Может мы даже поговорить сможем.

— Где она? — выдыхает со свистом.

— Спит, — отвечаю максимально ровным голосом.

Сейчас любая неосторожная фраза может стать спусковым крючком и братишку рванет. Он похож на оголенный провод, от которого не по-детски искрит. У него отобрали игрушку, которую любезно подарил папа, вот он и бесится. В Лексе это есть с детства — его это только его. Никто никогда не возражал. У меня тоже это есть, но раньше наши интересы не пересекались и проблем не возникало. И не влюблялся никто из нас так, чтобы это чувство собственничества стало настолько острым.

— Давай поговорим, брат, — прошу его.

— Брат, — зло ухмыляется Лекс. — Звучит как оскорбление.

— Прекрати. Я пойду надену штаны, и мы нормально все обсудим.

— Обсудим что, Рад?! Как мы будем делить мою невесту?! Ты по понедельникам, я по вторникам? Чтобы никому не было обидно! По-братски?!

Всаживаю кулак ему в челюсть. Лекса откидывает назад. Делаю шаг, хватаю его за грудки и пока не очухался, прижимаю своей массой к стене. Дергается, шипит. Сильный, засранец! Давлю сильнее, чтобы удержать его на месте.

— Поэтому она со мной, Лекс! Потому что у меня даже на секунду не возникло мысли, что ее можно с кем-то делить! — рычу ему в лицо.

— С тобой?! Значит она с тобой?!! Сука… — он смотрит мне через плечо.

Оглядываюсь. Мы разбудили Риту. Она теплая, помятая и чертовски сексуальная вышла из моей спальни… прижав кулачком простыню к своей обнаженной груди!

— Лекс… — пытаюсь сказать.

У брата срывает планку. Он со всей дури отталкивает меня, налетает, попадает кулаком в скулу, ставит подножку, и мы вместе падаем на пол. Он придавливает меня весом. Под испуганный вскрик Ритки разбивает губу ударом в челюсть. От следующего уворачиваюсь. Наплевав на упавшее полотенце, оттолкнувшись ногами, переворачиваю нас. Даю ему в морду. Из носа медленно начинает вытекать кровь. Пока Лекс трясет головой, избавляясь от черных мушек перед глазами, слезаю с брата, переворачиваю его лицом в пол и заламываю руку. Дергается, стонет.

— Уйди отсюда! — прошу Риту, сплевывая кровь на пол.

Картинка для юной девочки так себе. Голый мужик с разбитой рожей, прижимает другого стонущего мужика с разбитой рожей. Огонь просто!

Филатова мышкой юркает обратно в комнату и закрывает за собой дверь.

— Успокойся, — хриплю Лексу, стараясь восстановить дыхание.

— Да пошел ты! Предатель! — дергается и замирает. Знает, что при резком рывке ему светит вывих плечевого сустава.

— Я сейчас тебя отпущу, оденусь и мы поговорим.

— Ты трахнул мою невесту!

— Нет! У нас не было ничего! Слышишь меня?! — наклоняюсь к его уху. — Ни-че-го не-бы-ло. Она поранилась вся, когда убегала от нашего скандала в доме родителей. Я обработал ссадины и уложил ее спать. Все! Отпускаю? — зло сопит в пол, шмыгая разбитым носом. Кровью на пол накапал. Замучаюсь отмывать, — Лекс? Остыл?

— Отпускай.

Слезаю с него, подбираю полотенце, прикрываюсь и иду за штанами, пока брат приходит в себя сидя на полу.

В спальне Рита сидит на кровати, подтянув колени к груди. Носом хлюпает. Встаю на кровать, прогибая матрас коленями, тяну ее к себе, крепко прижимаю к своему напряженному торсу. За ребрами сердце все еще шарашит от впрыска адреналина. Малышка тут же обнимает меня обеими руками. Дрожит вся. Глажу по волосам, целую ее в макушку.

— Не выходи, ладно? — прошу. — Мы поговорим с Лексом, и я приду к тебе. Он сюда не войдет.

— Я боюсь, — она смотрит на меня несчастными глазами. Тянется пальчиками к саднящей губе. Шиплю от прикосновения. Отдергивает руку, съеживается в комочек.

— Не бойся. Он ревнует, от этого никуда не деться. Посиди здесь, я скоро вернусь.

Быстро вытаскиваю с полки первые попавшиеся штаны, натягиваю, уронив на пол полотенце, и возвращаюсь в гостиную. Брат уже распотрошил бар, достал оттуда бутылку рома и пьет его прямо из горла.

Подхожу, забираю. Не сопротивляется.

— Я тебе никогда ее не прощу, — зло смотрит на меня и под упавшей на лоб темной челки.

— Ты остынешь и поймешь, что не любишь ее, Лекс. Я же вижу, ты со мной соревнуешься. Зачем? Я всегда был твоим тылом.

— Был. Пока не решил забрать мою невесту в свою постель! — он нервно стучит пальцами по столу.

— У нас ничего не было! — повышаю голос.

— Тем проще мне будет вернуть ее в свою, — он пожимает плечами, крутится на пятках и пошатываясь идет к двери.