Парни не хуже рентгена сканировали всех сотрудников. Хоть бы разок улыбнулись, чтобы снизить градус напряжения.

Подъехали к клубу. Сейчас там только охрана и уборщицы. Девочкам я не назначила репетицию, остальные сотрудники приходят позже.

На входе маячил неизвестный мужчина в костюме. Почему меня Азамыч не предупредил, что нанял новых сотрудников? Хотя он и не должен предупреждать. Высокий крепкий мужчина не захотел сразу пропускать меня внутрь. Позвал Антона, который в это время был почему-то на работе…

Ясмина

— Пропусти, это наша сотрудница, — Антон не посмотрел на меня, не поздоровался. Вообще он ведет себя в последнее время по-хамски. Гуля, наверное, права: надо было сказать Валиду, чтобы он поставил его на место.

— А эти? — небрежно поинтересовался новый охранник, кивая на моих ребят. Холодок пробежал по позвоночнику, когда мы встретились с ним глазами.

— Они с ней, — бросил Антон.

— Проходите, — кивает мужчина, а мне хочется отступить назад.

— Антон, — окрикиваю администратора, который уже стал уходить. — Я костюмы принесла. Занести в гримерку, а мы поедем, — он останавливается, но не оборачивается. Через секунду размышлений он выдает:

— У меня дел много, сама отнесешь, — и быстро уходит.

Вот же вредный! Раньше он казался мне неплохим парнем, но после того, как я вышла замуж за Валида, его будто подменили.

Зал до сих пор не убран, уборщиц нигде не видно. Я спешу оставить костюмы. Охрана рядом. Наверное, моя нервозность связана со звонком, поэтому я везде вижу опасность. Поглядываю на парней из охраны, они спокойны, но это чувство мне не передается.

Сбрасываю костюмы на кушетку. Потом разложу. Чувство тревоги не отпускает, мне хочется выйти наружу, а еще лучше — оказаться за высоким забором особняка, который в последнее время стал мне домом.

Валид

Вечер. Жару сменяет прохлада. Хочется скорее смыть с себя пыль и пот. В мышцах ощущается приятная усталость.

Сегодня я задержался. Желторотики утомили. Быстрее бы восстановиться, чтобы больше никогда не возвращаться к этой нудной работе. Мы все забываем, что в отряд тоже попали непрофессионалами. С нами тоже возились. Хотя за моими плечами была школа спецназа, многому я научился здесь. Хотя больше всего знаний схватил на войне. Вот где применяешь теорию на практике. Работа инструктора мне не нравилась. Я солдат. Инструктором я готов быть только для одной красивой девочки.

Принимаю душ. Быстро переодеваюсь.

На телефоне куча пропущенных звонков, перезваниваю я сначала Ясе. Трубку не берет. Набираю брату.

— Валид, как можно скорее приезжай домой, — взволнованно звучит голос Самира.

— Что случилось? — стараюсь не поддаваться страху, что пустил свои корни в солнечном сплетении и быстро стал разрастаться.

— Ясмина с охраной пропали, — прозвучало для меня, как самый страшный приговор. — Обговорим детали дома, — добавил он, что означало, ничего Самир больше по телефону не скажет.

В голове шумит кровь. Страх за любимую женщину и неконтролируемая ярость — смертельный коктейль.

— Не предпринимай ничего, Валид, — жестко произносит Самир. — Включай голову. Ты ей не поможешь, если натворишь бед, — голос брата доносится сквозь шум крови в голове.

Я убью стерву! Если она причинит вред Колибри… хоть волосок упадет с головы моей жены, истреблю всех, кто причастен к ее исчезновению.

— Не забывай, что Ясмине ты нужен живым, не дави на газ.

— Самир, я скоро буду, — бросаю в трубку и сбрасываю вызов.

Не дави на газ…

Мне необходимо скорее оказаться дома. Узнать, как это произошло! Где находилась Колибри. Почему охрана не помогла?!

Меня всего трясет от злости и чувства безысходности. Где Колибри? Что с ней? Наверняка напугана…

Дурова отомстила. Мы выкрали шкатулку из ее дома. Кроме иконы в ней ничего не осталось. Счета, письма и старые документы были уничтожены или спрятаны где-то в другом месте. Сейчас с иконой и шкатулкой работают специалисты, которым доверяет Самир. Значит, что-то за этими вещами стоит, раз Дурова пошла на преступление.

Дикий. Сейчас я именно такой. Опасный и не умеющий себя контролировать. Не умеющий прощать и быть милосердным к врагам. Моя натура рвется наружу. Готов голыми руками убивать. Нельзя трогать то, что для меня бесценно. Никому не позволено прикасаться к святому — семье!

Я этой стерве все ее амбиции, жажду власти, хитрожопость и подлость засуну в глотку!

Подлетаю к воротам. Не жду, когда охрана их откроет. Выскакиваю из машины и бегом в дом. В голове все время бьется мысль, что я должен спасти Колибри. Я не имею права ее подвести. Обещал ведь, что буду всегда любить и защищать. Подвел! Не уберег!