– Что?

– Твоя шея. Укус, которым я наградил тебя, очень четко помню это.

Ее рука метнулась к отметке, и вспышка узнавания промелькнула в ее глазах, мгновенно исчезая в замешательстве.

Мне необходимо было остановиться. Я очень много думал об этом, воспоминание о ней в объятиях пульсировало во мне, я должен был выяснить, не играет ли она со мной все это время. Если бы мне удалось раскусить ее вовремя, тогда, возможно, это разрушило бы ее планы.

– Ты это спланировала?

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

Я засмеялся, и ее замешательство сменилось гневом. Я полез в свой портфель и вытащил черные кружевные трусики, с которыми не мог расстаться, и бросил их на стол между нами, хотя на самом деле сгорал от желания швырнуть их ей в лицо.

Ее глаза широко распахнулись, краска сошла с лица. От учащенного дыхания ее грудь вздымалась в безумном ритме, с каждым глубоким вдохом обнажая след укуса на шее. Она оглядела комнату, пытаясь найти предлог, чтобы прийти в себя, прежде чем настороженно посмотреть на меня.

– Где ты их взял?

– Думаю, ты знаешь.

Ее рот открылся и закрылся, она не могла вымолвить ни слова. Нежелание с ее стороны признать поражение вызвало у меня раздражение.

– Трахаясь, ты планировала пробиться наверх по карьерной лестнице?

– Прошу прощения?

– Это слишком большое совпадение, ты трахаешься со мной в выходные, а затем приходишь с грандиозным планом по одному из наших ключевых проектов, который курирую я. Ты думала, что сможешь попасть в команду, если намочишь мой член?

Кровь прилила к ее щекам, челюсти сжались, глаза загорелись огнем, словно она мечтала сжечь меня заживо. Прикинуться дурочкой не помогло, теперь она, похоже, воспользуется гневом.

Она дважды сглотнула, я подлил масла в огонь, ухмыльнувшись. Может быть, если я ее достаточно разозлю, она совершит ошибку и, наконец, признается, что солгала.

– Я не знала, что это ты. Если бы знала, поверь, убежала бы в обратном направлении так далеко и так быстро, как только возможно.

– Я тебя умоляю, - усмехнулся я.

– Ты грубый и холодный, и... и мудак.

Я откинулся на спинку стула, чувствуя победу слушая ее сбивчивые оскорбления.

– Громкие слова для малышки, которая каталась на моем лице и кончала на мой член в эти выходные.

Если только, возможно, она покраснела еще сильнее. Вскочила со стула, уставившись на меня, задирая свой дерзкий нос.

– Могу заверить, я трахалась с тобой не для того, чтобы чего-то добиться. Я могу всего добиться сама, так что не льсти себе, - прорычала она. Расправив плечи и поджав губы, словно старая, добропорядочная ханжа.
– А теперь, если вы меня извините, у меня назначена встреча с Энджи. Я забуду все, что произошло. Предлагаю вам сделать то же самое.

Она подошла к моему столу, схватила трусики, сунула их между собой и блокнотом и выскочила из кабинета.

Она не хлопнула дверью, как я ожидал, в ее реакции не было ничего ожидаемого. Теперь, когда она не стояла передо мной, словно между нами бомба, я вспомнил ее реакцию, слишком искреннюю, чтобы быть фальшивой.

Если она не лгала о произошедшем в эти выходные, тогда что она скрывала?

Я посмотрел вниз, где всего мгновение назад были ее трусики.

Черт. Я хотел оставить их себе.

ГЛАВА 11

Каким-то образом мне удалось добраться до своего рабочего места, мои ноги дрожали словно желе. Я едва помнила весь путь, сосредоточившись исключительно на своих трусиках, прожигающих дыру у меня на груди. Выскочила из его кабинета, с высоко поднятым подбородком, мир вокруг меня был тусклым, расплывчатым ревом.

Плюхнувшись на свое место, я засунула черное кружево на дно сумки. Возможно, если засунуть их достаточно глубоко, они исчезнут вместе со знанием того, что Николас был мужчиной, который оттрахал меня в эти выходные.

Мой босс.

Мой босс, который ненавидит меня, уткнулся лицом мне между ног и заставил испытать самый сильный оргазм в моей жизни.

Может быть, я могла бы погрузиться на дно сумки с трусиками и затеряться с ними в Нарнии (прим. пер.: Нарния — мир в стиле фэнтези, созданный англо-ирландским автором Клайвом Стейплзом Льюисом, эпопея из семи книг).

Опустив голову на руки, я подавила стон. Одно дело представлять, что запретная встреча произошла с Николасом, и совсем другое знать это наверняка. В первом случае это была разыгравшаяся в моей голове фантазия, и о ней никому не нужно рассказывать. Во втором случае реальность, настолько запутанная в сложных нитях, что я была загнана в тупик.