Тинара ничего не говорит. Со спокойствием бывалого медика извлекает из-за шкафа веник, сметает осколки в угол и накрывает лужу полотенцем. Достаёт новый стакан и наполняет его водой.

– И-оши Сора, – зовёт вполголоса, присаживаясь рядом и складывая руки на коленях, – Не знаю, что с тобой произошло, но это выглядит ужасно. Ты можешь рассказать мне, я попытаюсь помочь. Может быть, ты не заметил, но я – врач, квалифициров- и взрыв от касананный специалист. Не психиатр, конечно, но зато с большим жизненным опытом. Слышишь? Я действительно могу помочь.

Иоши смотрит на её руки: короткие пальцы с аккуратно-остриженными ногтями, выступающие вены и простое серебряное кольцо на мизинце. Это кажется ему очень красивым. Красивым в своей естественности , открытости и понятности.

– Я слышу, – тихо, с явным усилием отвечает он, возвращая стакан на место.

– Хорошо. Замечательно. Подумай над этим.

К приходу Казимира всё становится, как прежде: Иоши смотрит в окно, Тинара перебирает содержимое шкафчика с медикаментами и делает вид, будто ничего не замечает. Тогда господин Войелло постукивает мундштуком по дверному косяку.

Никакой реакции.

– Не смей командовать мной и моими слугами…. – ледяным тоном начинает Казимир, но закончить ему не дают.

– ….в твоём доме. Да-да, я тысячу раз это слышала, но знаешь что, мой хороший! Этот дом принадлежит, прежде всего, твоему отцу, а уже потом – тебе и твоей сестре. Не забывай этого и выбирай выражения в беседе со старшими!

– Закончила? – всё так же холодно и безразлично, – Отлично. Теперь выйди и дай нам поговорить. Пожалуйста.

– Выгоняешь меня из моего же кабинета? – возмущается Тинара, но уже не так зло. Ей хватает беглого взгляда, чтобы понять, что свои злосчастные таблетки Казимир уже принял, а значит, требовать от него адекватного поведения бесполезно. – И не вздумай здесь курить!

Но стоит ей выйти за порог и закрыть дверь, как её хороший с непроницаемым лицом достаёт зажигалку. У его сигарет – терпкий вишнёвый запах, который моментально вытесняет призрачный флёр моря и навязчивый запах дезинфектора.

Потом Казимир подходит к окну. Ему как будто не хватило времени, чтобы подобрать слова (он подбирал их все шесть часов дороги, хотя и не был уверен, что осмелится озвучить), и теперь был смысл оттягивать каждую секунду, чтобы отточить звучание. Только когда первые солнечные лучи касаются вершины холма, вызолотив колоски диких трав, господин Войелло оборачивается, задёрнув штору.

– Прежде всего, я должен извиниться за свои необдуманные действия. Я был не в себе.

Иоши смотрит на него нехорошим взглядом, в котором рассеянное внимание сочетается с равнодушием и бесконечной усталостью. Однако каждое новое слово что-то меняет в его состоянии, как если бы сдирать свежие повязки с ран и наблюдать за тем, как они кровоточат.

– В общем, всё произошедшее вчера, включая твою покупку, было сделано в состоянии аффекта. Мне жаль, если это причинило тебе неудобства. Можешь остаться здесь на какое-то время…. Пока не поправишься. А потом я попрошу гарсона отвезти тебя назад.

Потом они смотрят друг на друга. Две минуты напряжённой тишины, с одной стороны которой – ожидание ответа, с другой – принятие и повторение услышанного. В конце концов Иоши выпрямляется, и на его лице впервые за долгое время появляется осмысленное выражение.

– Хочешь сказать, что ты ворвался в мой мир, переломал его, вывез меня неизвестно куда, чтобы теперь…. за это извиниться?

Казимир тоже повторяет про себя его слова, сопоставляя смыслы, и удовлетворённо кивает, когда всё сходится.

– Да, именно это я и говорю. Только без утрирования.

В следующую секунду тот самый стакан ударяется о стену, и слабый солнечный свет искажается в десятке разлетающихся осколков. Второй за утро. Казимир уворачивается в последнее мгновение, выдавая свой опыт в подобных делах (последние годы жизни с Сэрой были действительно напряжёнными), но даже теперь не меняется в лице.

За двоих возмущается Тинара, появившаяся так быстро, как будто всё это время стояла за дверью, прислушиваясь к происходящему с чуткостью дикой кошки. Ей чудом удаётся удержать Иоши.

– Что вы творите в моём кабинете!!!

– Утрирования?! Да что ты понимаешь, ты….

– Боже мой, Тинара, он только что чуть не убил меня!

– И правильно сделал! Я и сама бы тебя убила, да не хочу огорчать Честера! Разве можно так обращаться с живым человеком?!

– У меня был приступ! – неубедительно оправдывается Казимир, – И я извинился!