Он рассказывал Ольге про сотню оттенков белого цвета, про северян, которые умеют их различать, про то, что снег можно снимать бесконечно — он же разный! — про северные сказки и обычаи северных народов.

Ольга улыбалась: ну не такой уж он и молчун! Пожалуй, заслушаться можно!

— А я тоже хочу на Север, возьмите меня с собой! Буду вам помогать — нести штатив, песенки петь.

— Ну куда вам, Леля, в вашей бархатной шубке и муфточке ехать, разве на балы только?! — рассмеялся Сергей.

Ольга слетела с высокой скамеечки, как с горы прыгнула, оседлала велосипед и махнула своему кавалеру:

— Хватит разговаривать! Поехали, Сережа!

Где-то в лесу, на поляне, они остановились. Шумел ветер, вдалеке куковала кукушка.

Ольга прислушалась:

— Слышите? Такая странная птица, будто плачет…

— Кукушка-кукушка, сколько мне жить осталось? — спросил Сергей.

Ветер подхватил короткий птичий крик.

Ольга замерла — год-два? Тень омрачила ее лицо, и она в сердцах крикнула:

— Неправда! Дура кукушка!

— А вы суеверная, Леля! — улыбнулся Сергей. — Приметы — это глупости, недостойные верующего человека.

Он привлек ее к себе, поцеловал, и она тут же обо всем, включая суеверия и предчувствия, забыла.

В тот летний июньский вечер они стали ближе друг другу на целое «ты» (чужое «вы» отменилось само собой) и на много поцелуев (когда целуешься под каждой сосной, а сосновый лес нескончаемый — вовек весь не обойти!)

И вот уже когда было и доверительное «ты», и нескончаемый, измеренный поцелуями лес, и планы на будущее, в конце июня они вдруг поссорились.

— Значит, Север, усовершенствованная линза для фотоаппарата, а меня в твоих планах как будто и нет? — проворчала Ольга.

— Леля, но это не так! — мягко возразил Сергей. — Все мои планы связаны с тобой!

Ольга болтала ногами на высокой скамеечке, не доставая белыми туфельками до земли.

— Но жениться ты мне все-таки не предлагаешь?! Что — отца боишься?

Сергей пожал плечами:

— Мой отец здесь вообще ни при чем. Просто… Ну куда тебе замуж, Леля? Ты еще совершенный ребенок!

— И ничего не ребенок! — выпалила Ольга. — Мне вон Коля Свешников предложил за него замуж выйти!

Сергей нахмурился:

— А ты что на это ответила?

— А я пока думаю, — лукаво улыбнулась Ольга.

— Нелегко с тобой, Леля, — вздохнул Сергей, — тебе словно нравится меня поддразнивать, нравится притворятся a femme fatale. И вот ты играешь эту роль, выжигаешь вокруг себя все, как тайгу, но это ты ведь нарочно придумываешь. Это так глупо, Леля. Ведь настоящая ты не такая, на самом деле ты хорошая.

Ольга разозлилась — разъяренной кошкой спрыгнула со скамейки.

— Глупо?! Притворяюсь? Да как ты смеешь? Дурак ты, Сереженька.

Он легко согласился:

— Ну и дурак. Не обижайся, Леля.

Но она обиделась.

— Я за Колю замуж выйду! — влепила Ольга Сергею как пощечину.

Сергей побледнел:

— А зачем ты это мне сейчас говоришь? Скажи, что ты шутишь!

Леля молчала, только нервно туфелькой постукивала по траве.

— Я пойду, Леля, — сказал Сергей. — Но если я сейчас уйду, я уже никогда не вернусь.

— Ну и иди, — в запале крикнула Ольга. — Да хоть навсегда.

Сергей повернулся и пошел прочь.

Она смотрела ему вслед, подавляя в себе желание крикнуть, остановить. Луг огромный, кажется, никогда не кончится; Сергей шел, шел и наконец пропал из вида.

Неделю она ждала, что он приедет в Павловск и они, как бывало не раз, опять помирятся.

Через три недели Ольга поняла — а ведь этот гордец и впрямь не придет! И разозлилась — до краев наполнилась обидой, ревностью и самодурством.

А тут рядом Коля — влюбленные глаза, заверения в любви до гроба, вздыхает, улыбается, да хоть сейчас ему свистни — побежит как собачка Нелли.

И в один из приездов Николая Ольга выпалила:

— Коля, так что — женишься на мне?

Николай замер, улыбка сползла с лица — боялся поверить.

Сказал просто:

— Женюсь.

И от растерянности добавил:

— Когда?

— Что же медлить, раз ты готов. Давай завтра. Вот я приеду в город и обвенчаемся. А на день рождения Ксюты всем и объявим.