— Только в отличие от Ивана я вообще неромантичный парень, и со мной такая история приключиться не может! — усмехнулся Данила.

— Надолго ты в Петербурге? — спросил Леша.

Данила пожал плечами:

— Думаю, задержусь до осени. Если только блогерши окончательно не достанут! Представляешь, вчера возвращаюсь домой из Кронштадта со съемок, а у парадной караулит очередная девица. Главное дело, я им говорю, что специализируюсь на белых медведях и редких выдрах, а не на женщинах, но эти блогерши все равно идут косяками.

— И что, неужели ты никогда не воспользовался своим служебным

положением? — хихикнул Леша.

Данила махнул рукой:

— В данный момент меня больше привлекают форты Кронштадта,

и старые рассыпающиеся усадьбы в области.

Подхватив камеру, и пообещав приятелю сегодня еще зайти в «Экипаж», Данила Суворов уехал на съемки.

…Ближе к вечеру, когда за окнами уже стемнело, а метель все-таки обрушилась на город, из кухни выглянула Манана и с необычайно важным видом позвала Лешу.

Леша, надеясь на дегустацию, поскакал на кухню как конь. Он, конечно, рассчитывал найти там много прекрасного, но такое диво дивное и не чаял увидеть! На столе стоял большой, украшенный звездами из глазури рождественский пирог «Двенадцатой ночи».

— Это мне? — не поверил глазам Леша.

— Тебе, — царственно сказала Манана. — Подарок на Восьмое марта. И да — рома я добавила побольше! Кстати, не хочешь ли попробовать мои новинки: пирожное с малиной и сыром, ежевичные профитроли и воздушные ореховые трубочки?!

Леша аж замычал от радости, в его тарелку — не иначе, с неба?! — посыпались глазированные звезды и восхитительный, пахнущий лучшим ромом рождественский пирог.

Манана заботливо подложила Леше добавки и вдруг заметила:

— Какой ты красивый парень, Лешка!

Леша согласно кивнул.

Но когда Манана сказала, что он еще и славный, Леша встревожился. После ее заявления «какой ты умный» он взглянул на Манану с подозрением, пытаясь понять, в чем тут подвох. И вот тогда Манана сообщила, что в выходные она с мужем Вахтангом хотела бы уехать в Москву на свадьбу их друзей.

— Да, конечно, поезжай, я тебя отпускаю, — быстро подтвердил Леша, изрядно расслабленный десертами.

Но это оказалось не все. Манана спросила, чем Леша будет занят в субботу вечером.

— Ничем особенным, — Леша безмятежно пожал плечами.

После этого Манана сказала, что в субботу в Петербург из Тбилиси приезжает ее племянница, хорошая девушка Теона, и вот если Леша встретит Теону и отвезет ее в квартиру, которую Вахтанг с Мананой приготовили для своей девочки, он тоже будет хорошим парнем.

Леша (в сущности, он и есть хороший парень!) легко согласился:

— Ладно, встречу и отвезу.

— Спасибо! — расцвела Манана. — Понимаешь, я про ее приезд узнала только сегодня, а московским друзьям мы уже пообещали приехать… Ой, Лешка, она такая милая девушка и такая красавица! Возьмем ее на первое время к нам на работу?

— А она умеет варить кофе? — насторожился Леша.

— Она же из Грузии, — хмыкнула Манана, — кто в Грузии не умеет варить кофе?

— Ну если она еще и также прекрасно печет, как ты…

— Даже лучше меня! Вот увидишь, какая это девушка! Мечта, персик! Я бы ее за тебя замуж отдала, но …

— Ну нет, замуж за меня не надо! — испугался Леша и даже перестал жевать.

— Да она сама за тебя не пойдет! — вспыхнула Манана. — Она, знаешь, какая? Первая красавица Тбилиси!

Леша откусил еще кусок пирога — в данный момент несравненный пирог с карибским ромом интересовал его больше, чем все красавицы.

Снег по-прежнему валил как сумасшедший. Нет, зима и не думала отступать. К вечеру, не без грусти, Леша подумал, что завтра утром ему придется чистить снег перед входом в кофейню.

Звякнул колокольчик, и в кофейню вошел Лешин сменщик, второй бариста «Экипажа», Никита Арсеньев. Двадцатилетний студент университета — будущий математик Никита — появился в «Экипаже» полгода назад. Никита зашел в кофейню узнать, нет ли тут вакансий бармена, да так и остался здесь работать. Спокойный, рассудительный, фанатично влюбленный в кофе Никита, с точки зрения Леши, идеальный бариста. Леша искренне не понимает, зачем Никите в принципе нужна какая-то математика, если можно всю жизнь быть прекрасным барменом.