Мужчина моей мечты так близко, но совершенно недосягаем.

Девочки крутились возле меня и помогали расставлять книги – по правде, больше мешали, потому что тарахтели без умолку. Без конца подкидывали новые идеи для книжного праздника. Я соглашалась на все, отметала только самый уж хлопотные и дорогостоящие, вроде магического фейерверка.

Кинни записывала все идеи. Мы сошлись на том, что в день книжного праздника я проведу лотерею, призами станут книги Глории Дараны с автографами и самодельные паззлы. Также в программе будут настольные игры-ходилки, прилавок книгообмена, угощения и чай. И демонстрация работы печатного станка.

– И потешное представление, – категорически потребовали близняшки Листа и Верена.

– Цирковое? – поинтересовалась я обреченно, потому что не представляла, как справлюсь со всем запланированным. Цирк точно не потяну.

– Мы разыграем сценки, как бродячие актеры. Покажем истории, которые ты нам рассказывала.

– Давайте лучше покажем отрывок из какой-нибудь книги на витрине, – вдруг загорелась я. Такой вариант книжного трейлера мне понравился. – Из столицы пришли несколько детских книг. Вот, например. «История ледяного принца». Выберите какую-нибудь коротенькую сцену и сыграйте.

– Господин Альмедор, вы будете ледяным принцем, – защебетала Кинни.

– Сочту за честь, – покорно отозвался Матеус. Становиться актером ему не хотелось, но милым барышням отказать он не мог. Я показала ему большой палец, натянуто улыбнулась.

В коридоре что-то грохнуло, я вскочила и вылетела из торгового зала, чувствуя почти что облегчение. Как-то слишком уж мирно вечер проходит, даже подозрительно. Ну вот, началось!

К счастью, никакой беды не произошло. Гайре и Трен втихую выскользнули из торгового зала и устроили по коридору игру в догонялки вместе с Бубликом. Гайре с разбегу врезался в дверь, ведущую в подвал.

– Зоя, а там что? – дернул он за ручку.

– Переплетная мастерская. Детям туда нельзя. Кыш в зал!

– В городе болтали, что Бармалан держит в подвале призраков, – вдруг сказал Трен. – Ты их не встречала?

– Нет!

– Ну пожалуйста, дай посмотреть, что в подвале, хоть одним глазком!

– Трен, я сейчас рассержусь, – добавила я в голос строгости.

– Пошли, – Гайре потянул Трена за рукав, братья обменялись понимающими взглядами. Дети послушались слишком уж быстро, что настораживало. По глазам вижу – задумали шалость. Надо хорошенько за ними следить.

– Дети, давайте-ка домой, – попросила я их, когда вернулась в зал. – Вам еще уроки делать. Завтра после школы – милости прошу. Поможете подготовить зал и все прочее для праздника.

Матеус с видимым огорчением, но неприкрытой радостью в глазах попрощался с детьми и ловко выпроводил всех вон. Гости затормошили его, особенно девочки; даже привыкший к светской болтовне аристократ утомился от их болтовни и визгов. Но его терпение и выдержка приводили меня в восторг.

– После таких набегов начинаешь волей-неволей предпочитать общество книг, – сказала я ему с улыбкой, когда закрыла за детьми дверь. – Они не такие шумные. Кроме Эвана, разумеется.

– Я все слышу, – тут же отозвался Эван.

– Потому и сказала.

Я молча выкладывала книги стопкой и старалась не смотреть на Матеуса. Мы опять остались вдвоем, и опять вернулась неловкость. Как будто между нами стояло что-то недосказанное, но очень важное.

Матеус мерил шагами зал. Подходил к окну, барабанил пальцами по подоконнику. Прохаживался вдоль шкафов, вглядывался в корешки.

Он был задумчив и встревожен; его настроение выдавали напряженные плечи и складка между бровей.

Наконец, он остановился, повернулся и посмотрел на меня в упор.

– Чем займемся вечером?

Я невольно вспыхнула от удовольствия. В этом вопросе Матеус объединил себя и меня. Хотя, наверное, он просто гадал, чем заняться, чтобы скоротать тягостное ожидание новостей.

– Ну, дел-то полно. Прямо сейчас собираюсь разобраться, как работает печатный станок. Но ты, если хочешь, можешь посидеть перед камином с книгой. Пообщаться с Катриной, – закончила я нерешительно.

Матеус отрицательно покачал головой.

– Я больше не буду вторгаться в ее мир. В книге она рассказывает о своих подростковых шалостях и мечтах. Очень личные вещи. Бармалан сделал из нее девичий дневник. Хорошо, что никто не успел ее купить.

Он усталым жестом потер лоб, сжал губы. Наверное, ему мучительно знать, в каком состоянии находится его невеста.

Но Матеус вдруг улыбнулся.

– Значит, печатный станок? Какой мужчина устоит перед соблазном покопаться в неизвестном механизме! Идем.

Мы спустились в подвал и начали осматривать мое приобретение. Матеус мигом понял, что к чему, мне даже стало стыдно.