На низком столике приготовлены вазочки с печеньем и конфетами, расставлены чашки. В углу сверкает медными деталями печатный станок, и любой посетитель сможет попробовать набрать все, что ему вздумается, и тут же получить оттиск на память.

А на столе в центре зала – ваза, полная скрученных в трубочку бумажек, каждая перевязана золотистой ленточкой – билеты для лотереи. В шкафу за стеклом ждут победителей призы – книги с автографом Глории Дараны, несколько альбомов для рисования, наборы перьев и карандашей.

От избытка чувств я раскинула руки и немного покружилась на месте.

Все это сделала я, и все получилось отлично! Я – хозяйка настоящей книжной лавки. Я спасла все эти старые книги, и скоро спасу книги заколдованные – в тот момент у меня не было в этом никаких сомнений.

– Эван, доброе утро! – я легонько постучала по обложке. Эван откликнулся сразу же, и голос его был довольно бодр.

– А чего ты такая радостная? – поинтересовался он.

– Потому что скоро увижу тебя в человеческом облике. Теперь у нас есть Матеус, и есть Орбус, и книга заклинаний. Мы неплохо продвинулись. Осталось найти твое тело и знающего мага. И мы это сделаем. Еще чуть-чуть, и ты снова станешь человеком.

– Мне бы твой оптимизм, – отозвался Эван, но было слышно, что он все-таки воспрял духом.

В торговый зал вошел Матеус. Он был деловит, одет для выхода и нес мешок с инструментами.

– Ты куда-то собрался? – забеспокоилась я.

– До открытия лавки еще три часа. Наведаюсь-ка на кладбище. Солнце только встало, вряд ли в такой ранний час там есть живые люди. Попробую вскрыть склеп. Что-то мне... беспокойно, – закончил Матеус, нахмурившись.

– Я с тобой... Бублик! Останешься дома и будешь охранять.

Бублик покорно улегся на теплые доски пола в квадрате света, я припрятала Эвана, заперла лавку, и мы отправились на кладбище.

Оказалось, утром это исключительно приятное место. Выдался один из последних солнечных осенних деньков, в воздухе трепетали паутинки, желтые листья пахли корицей и свежестью.

Хоть наша миссия и имела мрачную цель, я наслаждалась прогулкой.

Но и в этот раз проникнуть в склеп не вышло. Матеус долго осматривал тяжелый замок на воротах. Ни у него, ни у меня не было навыков взломщика. Матеус достал инструменты и приготовился атаковать замок грубой силой, но на дорожке появился новый могильщик с метлой и уставился на нас с подозрением.

Пришлось спешно уходить. Полицейские все еще были озабочены смертью Дува, и наши кладбищенские дела могли вызвать у них ряд вопросов.

Настроение несколько упало. Очень хотелось вернуться к Эвану с хорошими новостями. С другой стороны, неизвестно, что мы обнаружили бы в склепе, это открытие могло вмешаться в мои планы и испортить предстоящий праздник. Пусть это эгоистично с моей стороны, но каждое дело все-таки следует решать в свое время.

Я отпирала дверь лавки, прикидывая, что еще нужно успеть сделать перед тем, как книжный фестиваль примет первых гостей.

Пожалуй, нарвать хризантем и поставить в вазы. Не забыть чайник вскипятить! И зажечь зачарованные Таффитой свечи в темных уголках зала. Они добавят щепотку магии.

Распахнула дверь и замерла. По спине пробежал холодок, руки затряслись. Мое тело быстрее отреагировало на увиденное, чем мозг. Он не сразу смог поверить в то, что предстало перед моими глазами.

Торговый зал был разгромлен. За те полчаса, что мы отсутствовали, какая-то злобная сила с наслаждением и размахом уничтожила все мои труды.

Я ахнула и попятилась, наткнувшись спиной на Матеуса. Он подхватил меня за плечи.

– Что за... – его голос осел и пропал, когда увидел то, что увидела я. А потом Матеус разразился страшными ругательствами, которые не должен знать порядочный вирил.

– Стой тут! – приказал он и обошел зал. Скрылся в коридоре; застучали его шаги, захлопали двери. Матеус осматривал дом в поисках того, кто учинил разгром.

Я не послушалась и вошла в зал на трясущихся ногах.

Недавний кошмар повторился. Мой тайный враг лишь затаился на время. А теперь вернулся и продолжил начатое. И достиг куда большего успеха, чем несколько дней назад.

Он славно развлекся. Столики перевернуты, пол устилают осколки ваз, раскрошенное печенье и выдранные страницы. Канцелярские принадлежности и альбомы залиты чернилами. Дверца в шкафе, где были выставлены призы для лотереи, разбита. Все до единой книги Глории Дараны изорваны в клочья.

Я прижала руки ко рту. В груди клокотали ярость и страх. Ужасно осознавать, что кто-то так сильно тебя ненавидит, что упорно уничтожает все, что тебе дорого, уничтожает твой труд и твои надежды.

Из-под прилавка послышалось повизгивание.