— Бля… Ты полчаса чашку кофе готовила. Как вы тут живёте в своём мухосранске? Не удивлён, что завод профукали.

Я ставлю перед ним поднос. Он смотрит, не отрываясь, будто рентгеном просвечивает.

— Вы ещё что-то хотите?

— Как догадалась? Хочу. Сегодня со мной поедешь после работы.

Я вспыхиваю.

— Покажешь мне что у вас тут и как.

— Знаете, — едва сдерживаясь, чтобы не зареветь, говорю я, — вы мне утром сказали, что я здесь больше не работаю. Я вдруг поняла, что теперь и сама не хочу оставаться. Вся документация находится здесь, вот она прямо перед вами. Кофе-машина в приёмной, а сексуальное напряжение пусь вам ваш Лозман снимает.

2. Возвращение

Он долго молча смотрит на меня исподлобья. Выдержать его взгляд я не могу и отворачиваюсь.

— Смотри-ка, дерзкая какая, — наконец произносит он. — Характер мне показываешь? Я знаешь сколько таких как ты видел? Значит так. Здесь никто никого держать не собирается. Скоро за каждое рабочее место настоящая драка будет. Не хочешь работать, убирайся. Но обратно уже не возьму, даже туалеты драить. Хорошо подумала?

Ничего я не подумала. И знаю, что работу с такой зарплатой я не найду. В лучшем случае, со своим красным дипломом по управлению пойду работать кассиром в супермаркет. И то, если повезёт. Но и терпеть всё это я не собираюсь. В первый же день он мне практически прямым текстом говорит, чего от меня ожидает.

Я ничего не отвечаю.

— Ясно, — кивает он. — По закону ты должна две недели отработать, но ты мне здесь такая гордая не нужна. Собирай монатки и завтра чтобы духу твоего не было. Всё, свободна. Кофе, кстати, ты не умеешь готовить. Дрянь, а не кофе.

Я поворачиваюсь и иду к двери, физически ощущая ледяной взгляд его голубых глаз на своей спине и ниже. Иду от бедра, как модель на подиуме, выражая тихую ярость. Когда берусь за ручку двери, до меня доносится голос теперь уже бывшего босса:

— И вот ещё что.

Я останавливаюсь, не поворачиваясь к Рыкову.

— Позвони коммерческому, пусть его секретарь сейчас же переходит на твоё место.

Я открываю дверь и выхожу в приёмную. На моём лице появляется улыбка, совсем не добрая. И мне за это должно быть стыдно, но я чувствую удовлетворение. Не особо умная и несобранная, похожая на куклу, вечно занятая своей внешностью, секретарь коммерческого станет прекрасной местью за моё изгнание. Уж она-то и кофе не сделает, и бумаги все перепутает, зато сексуального напряжения точно не будет.

.

— Дашка, ну ты даёшь, подруга. Только поговорили, и на тебе. И чего делать теперь будешь?

— Да что тут делать-то? Резюме рассылать, по интервью бегать, знакомых трясти. Может где чего подвернётся.

— Эх, в Москву тебе надо перебираться с твоими способностями да с дипломом красным. Там тебя точно с руками оторвут.

Мы сидим на маленькой уютной кухне у Наташки Сазоновой, как в старые добрые времена. Её мама подкладывает молодую картошечку, малосольные огурчики и свои фирменные биточки. В школьные годы я их не любила. Дурочка была…

— Переберусь. Когда-нибудь.

— Лет через двести? Знаю я тебя. Расскажи про женихов своих.

Я смеюсь:

— Женихи? Да какие у нас женихи? Ты ж сама помнить должна. Всех хороших уже расхватали.

— Понятно, — пожимает плечами моя подруга. — Ну что, жахнем ещё по одной?

— Наташ, шутишь? У меня вон после первой стопки уже в глазах троится. Не могу я. Мне ещё домой ехать.

— Так оставайся у нас.

— Я бы с удовольствием, но там же бабушка.

— А нельзя сиделку попросить с ней переночевать?

— Нет, с ней заранее нужно договариваться, у неё ведь тоже семья, дела разные. Так что я уж поеду скоро. Приходи ты ко мне. Времени у меня, похоже, много будет в ближайшее время.

— Слушай, так теперь у тебя и на сиделку денег не будет?

— Ну, за бабушкой поухаживать я и сама смогу, но лекарства все эти, знаешь, там целое состояние нужно, чтобы их покупать постоянно. Ладно, выкрутимся. Где наша не пропадала. До конца месяца дотяну, а там, глядишь, и работа какая-нибудь подвернётся.

— Даш, я тебе могу занять, ты только скажи. Немного, конечно, но сейчас любая копейка пригодится.

— Нет, спасибо, лучше не надо. Я и так в долгах, как в шелках. Мне же вон сколько уже зарплату задерживают. Но теперь, надеюсь, всю выплатят.

— А ты не узнавала, может дешевле будет какой-то интернат найти, чем так вот?

Про это мне уже все знакомые тысячи раз говорили, но я остаюсь при своём мнении. Дома бабушке будет лучше.

— Наташ, ну ты чего? Бабушка меня одна растила, всем жертвовала, а я её в интернат отправлю? Нет, я так не смогу. Ладно, пора мне уже. Ты когда придёшь? Она, кстати, обрадуется тебе.