Пролетели над вудволловой рощей, напоминавшей останки какого-то архитектурного сооружения. В центре рощи на поляне стояла мечеть дайсов, окруженная цепочкой маленьких фигур. Пинасс оставил в стороне три мелких островка здешнего архипелага и взял курс в открытый океан. Вода под ним приобрела интенсивный янтарный цвет, и даже рябь волн не могла забить, засеребрить эту светящуюся медвяную желтизну. Иногда на поверхности воды встречались сиреневые и коричневые пятна водорослей, изредка в глубине можно было заметить косяки дайсонианских рыбозмей или подводные горы, а однажды по воде проплыли ослепительно белые ажурные кружева — колония живых цветов, заряженная электричеством.

Молчание не мешало Никите наблюдать за разворачивающимся ландшафтом и одновременно за сосредоточенной Флоренс, но ему все время казалось, что вместе с ними в кабине незримо присутствует кто-то третий, пытаясь осторожно заглянуть в мысли инспектора. Ощущение было субъективным, психологическим, потому что «Вася» молчал, но Пересвет доверял своей интуиции, своим инстинктам и повысил боеготовность, зная цену неожиданностям; он помнил попытку пси-прослушивания в каюте Уве Хоона в первый свой день на станции.

Внезапно Флоренс резко повернула и протянула руку вперед:

— Смотрите!

Пинасс догонял какую-то бесформенную массу, в которой Никита не сразу узнал… воздушный шар! В размерах шар больше, впрочем, напоминал банан, достигающий метров пяти, а под ним болтался небольшой предмет черного цвета. Пинасс завис рядом с шаром, и Никита наконец разглядел предмет: это был труп дайса.

— Замерз, — тихо сказала Флоренс с какой-то странной интонацией.

Никите показалось, что в ее голосе проскользнули нотки грусти и нежности, но он не намеревался анализировать каждый жест или фразу девушки, к тому же ему самому было жаль путешественника-островитянина, нашедшего смерть вдали от дома.

Флоренс тронула аппарат с места и чиркнула стабилизатором по боку воздушного баллона. «Банан» с шипением съежился, пошел вниз и исчез в блеске янтарных волн океана.

— Мир праху твоему, первооткрыватель, — пробормотал Никита.

Флоренс посмотрела на него, изогнув бровь, но промолчала.

На горизонте показалась длинная темная гряда — остров. Когда до него осталось километров пятнадцать, на панели управления вспыхнул оранжевый глазок, а из динамика раздался мужской голос:

— Борт-икс, остановитесь! Остров объявлен запретной зоной — работают коммуникаторы. Лицам, не имеющим полномочий, приближаться к острову запрещено!

— Алло, Стив? — сказала Флоренс в микрофон. — Это я, Фло Дженнифер, сертификат «три шестерки», ты знаешь.

— Фло? С базы мне сообщили, что ты не одна…

— Со мной инспектор Даль-разведки Пересвет, сертификат «три девятки».

«Три девятки» на жаргоне космофлота означало «особые полномочия», «три шестерки» — доступ в любые места, кроме районов работы спасателей.

Стив отозвался через полминуты:

— Полет разрешаю. Что конкретно вас интересует?

Никита повернул усик микрофона к себе.

— Занимайтесь своими непосредственными обязанностями, уважаемый, мы сами решим, что нас интересует.

Неведомый Стив отключил связь.

Флоренс укоризненно покачала головой, увеличила скорость.

— Стив хороший парень, напрасно вы его обидели.

Остров, береговую границу которого они пересекли, был велик и почти целиком зарос вудволловым лесом. Через минуту полета в сплошных черно-золотых «развалинах» под аппаратом протаяла долина, в которой стоял город дайсониан, один из немногих уцелевших, успешно справившийся с вырождением.

До этого Никита видел дайсонианские города только на стерографиях.

Флоренс подняла машину чуть выше, чтобы город был виден весь целиком, и остановила полет, давая инспектору возможность оценить градостроительное искусство древних хозяев планеты.

Архитектура дайсониан — нечто странное с точки зрения земной логики и позиций антропоморфизма. Вертикальный стиль, если вводить земные аналогии, но прошедший через чуждое людям восприятие, образ жизни со своими геометрическими пропорциями и функциональным назначением.

Во-первых, все здания города были высокими, но одноэтажными. Во-вторых, они не имели крыш. В-третьих, соединялись в замысловатый узор, напоминающий лабиринт, а улицы города больше походили на газоны, засеянные травой, а может быть, и в самом деле были газонами, во всяком случае для ходьбы людей они не предназначались. В-четвертых, город дайсониан был похож на вудволловый лес, разве что менее густой и более облагороженный и с другим цветовым оттенком стен.

У одного из крайних зданий Никита заметил палатку, куттер и группу людей в желтых комбинезонах.