— Положение осложняется. Если чужие используют людей в качестве исполнителей… а это, наверное, так… то обнаружить их будет трудно. Нужен компьютерный анализ биографий всех исследователей и работников бытовых служб. Сколько их должно быть?

— Резидент может быть один, а помощников… — Пинаев подумал, — не больше четырех. Система «фактора сатаны» распадается на три направления: медицина — случаи непонятных заболеваний, кибертехника — сбои в работе автоматических комплексов и террористические акты — взрывы, нападения и тому подобное.

— Согласен. У тебя в группе есть профессионалы следственного отделения, дай им задание заняться выявлением «саботажа» по всем трем направлениям. Это хорошо, что система «фактора сатаны» зиждется на людях, в том смысле, что, по старинному определению, любая система, зависящая от человеческой надежности, ненадежна. — Калашников едва заметно улыбнулся, заметив растерянность в глазах пограничника. — Это я о способности человека совершать ошибки. Наш противник, используя людей, уже совершил ряд ошибок. Например, случай с Валаштаяном, угон модуля, да и нападение на меня — ошибки, хотя, может быть, и непреднамеренные.

— На вас?! — не поверил своим ушам Ждан.

Калашников поведал ему о схватке с крысоволком.

— В этом секторе мы еще не успели поставить «глаза», — пробормотал Пинаев.

— Как видишь, ниточка тянется на Землю, и я за нее потяну. Ну, а тебе остается самое трудное… — Калашников вдруг замолк, прислушался к чему-то и вопросительно посмотрел на пограничника. — Ты не один? Кто тебя подстраховывает?

— Сейчас никто.

Начальник отдела распахнул дверь кабинета, но в соседнем помещении никого не было, дверь в коридор была открыта. Калашников стремительно выскочил в коридор, но успел увидеть только спину человека, скрывшегося за углом коридора.

— Не выходи без прикрытия, — сказал Савва, вернувшись в кабинет. — По всем данным, противник знает о нас почти все, а мы о нем ничего. На каждом горизонте постарайтесь установить комплексные датчики и «глаза», работающие на общий селектор. У селектора пусть дежурит Строминьш со своими ребятами. Я сейчас слетаю на ТРБ-два, а ты собери группу и проинструктируй, как обезвредить крысоволка. Насколько мне помнится, в вольерах на полигоне «Хоррор» было двадцать две особи, одну нашли в пустыне, остальные исчезли. И все они где-то здесь, на станции и планетах.

Пинаев порозовел под его взглядом, но постарался скрыть свои чувства, хотя Калашников никогда не считал такую сдержанность особым достоинством.

Найдя прибывшего с ним начальника группы поддержки, он сказал:

— Гоша, срочно возвращайся на Землю и раскопай с Захаром инцидент в Австралии на полигоне «Хоррор». Никого не привлекайте, этот поиск необходимо провести скрытно. К моему возвращению материал должен быть собран.

Маленький подвижный Гоша, Георгий Хлопов, умевший понимать начальника отдела без слов, укатился к метро, а Калашников остался размышлять над тем, кто мог подслушивать разговор с Пинаевым и услышал ли этот любопытный что-нибудь существенное.

До утренней зарядки начальник отдела побывал на Базе-2, выслушал доклад Калчевой о выполненных мероприятиях, осмотрел место взрыва и вернулся на Д-комплекс, где директор исследовательского центра уже собрал всех своих работников, проживающих в «гостинице» станции.

Калашников скупо поведал им о создавшемся положении, не разъясняя сути своей работы, прочитал распоряжение руководства Даль-разведки о временном прекращении исследовательских работ непосредственно на Д-комплексе и провел инструктаж по технике безопасности. Вопросов было немного, опытные специалисты, не раз участвовавшие в дальних экспедициях, знали цену неожиданностям. Первый вопрос был самому Калашникову:

— Могут ли ученые, изучающие станцию, присоединиться на время к экспедициям на планетах?

Начальник отдела безопасности предвидел подобные вопросы и ответил, что это нежелательно, хотя решающее слово остается за руководством центра.

Второй вопрос задали директору Нагааны Даваа:

— Почему доступ к вам стал практически невозможен? Многие вопросы находятся вне компетенции секретарей, тем не менее в последнее время все пути ведут к секретарю Каспару Гриффиту.

Среди собравшихся послышались восклицания и смех, молодежь до тридцати лет составляла среди них более восьмидесяти процентов.

— Константин не может без шефа…

— Он решает только глобальные проблемы…

— Пора перевести его на диетпитание — у человека явно выросло самомнение.

Виновник реплик и смеха, молодой рыжий кибернетик, покраснев, отбивался от беззлобных выпадов товарищей. Каспар Гриффит, улыбаясь, оглянулся на Калашникова и развел руками:

— Каюсь, узурпировал власть, но у директора очень много работы.

Даваа переждал шум и сказал серьезно:

— Разрешаю все вопросы обсуждать со мною лично в любое удобное для вас время.