Она сделала губы рюмочкой и с недоверием покачала головой.

– Вы же разведены с женой, кто тебя там ждёт?

Пришло время удивляться ему:

– Кто тебе такую ерунду сказал? – изумился он. – Я с женой живу больше сорока лет и у меня уже трое внуков, и к тому же ты же слышала, как недавно очень хорошо разрекламировал мою супругу работник милиции.

Она быстро поднялась со скамейки, но медленно посмотрела по сторонам и, задержав свой взгляд на окне Ходжи, со злостью произнесла:

– Эта сучка, – дочка его зубастая мне наплела. Сказала, что тебе сорок пять лет, разведён и имеешь помимо трёхкомнатной квартиры дом на берегу Азовского моря.

В ответ он улыбнулся своей обаятельной улыбкой.

– Ты знаешь Людмила Ивановна я тебе скажу: Фима хоть и тренер по штату, но она значительно главнее папы в клубе. «А начальники большие шутники от безделья», – так говорил ещё шеф гестапо Мюллер. Нормально она мне возраст занизила и развела без суда, – словно обрадовавшись, выдохнул он. – А, всё остальное, чистая правда. Только Фима тебе сказать забыла, что на моём валютном счету лежат восемьсот тысяч долларов, – назвал он ей пришедшую в голову сумму, чтобы посмотреть на её реакцию.

Но реакции как таковой вроде бы и не было. А может это тоже своего рода реакция. Услышав про валютный счёт, она просто-напросто потеряла дар речи, схватила его за руку и поволокла через дорогу в магазин.

– Так водку Герб 0,75, в корзину, – диктовала она, – грибы опята маринованные 1 литр, – в корзину, колбаса три сорта – в корзину, куру копчёную, – в корзину.

За пять минут она забила корзину доверху и, отказавшись от денег Сергея Сергеевича, пошла к кассе. За продукты с неё взяли две тысячи.

– Ты не слишком много набрала? – беря один пакет у неё из рук.

– Так кушать хочется, а у меня в холодильнике, только полбуханки хлеба и полбанки томатной пасты хранятся. Сейчас забью холодильник. Жить будет веселей.

Через пятнадцать минут они уже переступил порог её квартиры. Их встретила дочь Яна. Взяв пакеты у матери, и тренера она прошла в кухню.

– Дочка пока не выкладывай ничего. Возьми сверху мороженое и полижи его, но не кусай а, то горло опять заболит. А я Сергею Сергеевичу покажу свои покои, и сядем за стол.

Она провела его в гостиную. Сразу в глаза бросилась дурацкая картина попугая в роскошном багете.

– Это что за зверь такой? – кивнул он на картину.

– Это не зверь, а попугай из космоса, сама написала! – гордо заявила она. – В Англии хотела продать её, но, увы, – мои мечты накрылись разбитым корытом.

Платон понять не мог, всерьёз она говорит или под дурочку косит, но он без труда определил, что такому разноцветному монстру место только в галереях психбольниц.

– Да ты Людмила Ивановна особо не сожалей об Англии. Если бы ты там нашла покупателя на свой «шедевр», то в Россию долго бы не вернулась.

– Это почему?

– В стране туманного Альбиона, есть знаменитый на весь мир дом под названием «Бедлам», то думаю, тебя и твоего покупателя закрыли бы в него. Чтобы бы вы вдвоём более серьёзно поработали над образом космической птицы. В космосе все птицы имеют цвет солнца, а у тебя здесь вероятно вся цветовая гамма собрана, а главного, цвета нет. У тебя тут сплошная художественная гипербола. Да и масляные краски я знаю, нужно класть на грунтованный холст, а не на ватман.

– Я тебе мама говорила, про холст, – показалась в дверях сухопарая Яна, облизывая мороженное на палочке, – а ты и так не дурно будет.

– Тебя не спрашивают, марш на кухню, – прикрикнула она на дочь, тоже мне искусствовед нашлась и, заглянув в лицо Платона, поинтересовалась:

– А что в этом Бедламе одни художники находятся?

Сергей Сергеевич не переставал удивляться её скудной эрудиции. Ему казалось, что про знаменитую психиатрическую больницу в Англии знал каждый ребёнок.

– Почему же художники? – там и писатели живут и композиторы. Короче вся творческая элита. Там они проходят курсы по повышению квалификации. А ещё к ним на отдых иногда заглядывают короли, императоры, султаны и даже пришельцы из космоса.

– Я бы согласилась побывать в этом доме, – таинственно заявила она, – но боюсь знаменитостей. С ними разговаривать в конфуз попадёшь.

– Не попадёшь, – убедительно заявил он, – они все лопочут на своих языках.