Шабанова расположилась за столом перебирая какие – то брошюрки и бумаги. Когда она заглянула ради любопытства в конверты с деньгами, сразу определила, что скандал сегодня более чем предсказуем. Винт её на днях предупредил: «Если этот месяц у него не будет приятно шуршать в кармане купюры, то он разнесёт весь клуб вместе с директором». – О чём она Ходжу и не думала предупреждать.

Он вошёл в кабинет с недобрым лицом и не просто вошёл, а наехал на директора словно танк. – Где мой конверт, – протянул он резко свою ладонь к лицу директора.

Тот откинулся на спинку кресла и, съёжившись, показал на небольшую стопку конвертов, лежавших у него на стопке журналов. – Найди свой, – пробормотал он, и опустил голову.

Винт отыскал свой конверт и извлёк из него всего лишь две купюры достоинством в тысяча рублей. Недовольно зашевелил губами и засунул деньги назад. Взглянув на Шабанову, озорно подмигнул ей. Она сидела и умоляюще смотрела на него, будь – взывая не устраивать кабинетной бури. Но он был перенасыщен долгими обещаниями Ходжи и в этот миг его уже никто не мог остановить. Ещё перед входом к директору он спрятал свою обычную приятную улыбку, ожидая низкую зарплату. И немая мольба новой сотрудницы никакого действия на него не произвела. Он окинул грозным взглядом Ходжу.

– Саня, ты, когда мне нормально платить будешь? – небрежно опустил он конверт в карман трико.

Ходжа, изобразив лисью мордочку, сделал утвердительный жест рукой. – Всё со следующего месяца это уж точно гонорар будет у тебя значительно толще. С приходом моего заместителя – кивнул он рядом на сидевшую Людмилу Ивановну, – наши дела пойдут в гору.

– Фу, как уже надоело слышать от тебя ежемесячные обещания, – рявкнул на весь кабинет Винт, – дела, которые ты подразумеваешь под деньгами, пойдут у тебя и твоих родственников, а я не намерен горб свой гнуть на тех, кто не работает. Осточертело всё! Брошу пахать на тебя, перейду в клиентуру. Я согласен платить с пенсии семьсот пятьдесят рублей, и буду играть в своё удовольствие. Или заеду тебе в рог, чтобы ты понял, что не в КГБ работаешь, и живёшь давно в другой стране.

– Сергей Сергеевич, не горячись, мы же с тобой интеллигентные люди! Считай, что с завтрашнего дня у тебя недокорма не будет. И надои твои увеличатся, – попытался Ходжа перевести серьёзный разговор в шутку.

Но Винту было не до шуток.

– Я тебя сейчас такие надои покажу, – разбушевался он, – что ты уедешь прямо сейчас на свой Байкал, с нерпами обниматься. Ты гнида добра совсем не помнишь. По два месяца в запой уходишь. Твоя дочка Фима придёт чайку, попьёт с бутербродами, и как воздушный шарик улетает. А я пашу! Понимаешь пашу! – акцентировано ударил он кулаком по столу.

Отчего Ходжа втянул в себя свои узкие плечи и стал похож на ребёнка, который в детстве не знал вкуса каши.

– Ты из семейства щелкунов или проще сказать вредитель всего прекрасного на земле, и ты об этом хорошо знаешь, – продолжал лютовать тренер, – ну ничего. Ты уже завтра поймёшь, какого ценного кадра потерял! С завтрашнего дня, уйду я, а послезавтра за мной уйдут дети, – а это 60 человек. Теперь подсчитай, сколько бабок ты потеряешь. Я тебе ежемесячно сдаю по сорок пять тысяч, а ты мне зарплату по две штуки платишь. Хватит! – ударил он для убедительности ещё раз кулаком по столу. После чего забрал со стола все конверты, и сказал.

– Я разделю зарплату, по справедливости, между всеми тренерами, и попробуй только, гавкни у меня, интеллигент вшивый. Я тебя враз усмирю, – поднёс он к носу Ходжи крепко сжатый кулак. Затем перевёл взгляд на новую сотрудницу, которая в этот момент потеряла дар речи.

– А вас Людмила Ивановна с журналами и табелем прошу зайти в тренерскую комнату? – сказал Винт и громко хлопнув дверью вышел из кабинета.

Директор сидел в кресле, обхватив голову руками, повторяя одну и ту же фразу несколько раз: «Как в Чикаго». В эти минуты размышлял и не мог поверить, что бывший в прошлом начальник и лучший тренер просто-напросто ограбил клуб.

– Что будете делать Александр Андреевич? – отвлёк его от раздумий голос Шабановой.

Он вскинул на неё свои глаза и зло заскрипел зубами. Прокрутил своё кресло к окну и посмотрел на небо, словно прося у него совета: «К нему не ходи, – глухо произнёс он, – ты мой заместитель и по статусу главней его. Чести для него много будет. А я знаю, как будем действовать!

Он вернул кресло в первоначальное положение и взялся за телефон.

Через двадцать минут в Сибирь подъехала милиция. В кабинет Ходжи зашёл средних лет опер в штатском костюме и здоровый под два метра ростом прапорщик. Сотрудник в штатском, сел без приглашения к столу и представился.

– Я оперуполномоченный девятого отделения Василий Васильевич Жидков. Рассказывайте, что у вас случилось?

– Да что тут рассказывать, среди белого дня мой старший тренер Винт Сергей Сергеевич, нагло ограбил клуб. Забрал себе всю заработную плату персонала. Мало того он запугивал меня всячески и обозвал щелкуном.

– И ушёл с ней? – спросил стоявший у двери прапорщик.

– Почему ушёл? – обиженно переспросил директор, – он здесь вместе с деньгами. Но завтра и навсегда непременно покинет клуб, я его приказом отлучу от работы. А сейчас думаю его надо определить на пятнадцать суток за мелкое хулиганство, а по грабежу начать следственную процедуру.