— Лёш, ну мне так неудобно будет есть! — пыталась я призвать его к здравому смыслу.

— Удобно. Ну чего уставилась? Бери пончик. Я хочу абрикосовый джем.

— Я тебя должна ещё и покормить? — подняла я брови вверх.

— Давай уже бери пончик.

Протянула руку и взяла один. Окунула в абрикосовый джем. Алекс тут же перехватил мою руку, которая держала пончик, и поднёс его к своим губам. Надкусил.

— М-м, вкусные какие! — похвалил он пончик. — Попробуй тоже.

— Вот спасибо!

— За что?

— Что разрешил мне поесть мой пончик!

— А, я думал, ты за ночь благодаришь.

Я замолчала и опустила глаза. Опять чувство стыда едва не заставило меня расплакаться прямо при нём. Что же мы натворили с ним?

— Эй, ну ты чего? — поднял он мой подбородок. — Не кори себя за то, что тебе было хорошо.

Я промолчала. Много ли Алекс понимает… Он жену свою, кажется, не любил. А у нас с Пашей всё же другая ситуация была. Вместо продолжения диалога он притянул меня к себе ближе и поцеловал губами в сахарной пудре со вкусом абрикосового джема…

Одним поцелуем Северов ограничиться не захотел, подхватил меня на руки, отложил пончик в сторону и понёс меня к кровати.

— Куда? — возмутилась я. — Я, вообще-то, есть хочу!

— А я — тебя! Ужас какой голодный.

— Какой ты голодный? Мы тут всю ночь с тобой… Не спали.

— Это было ночью.

Он опрокинул меня на постель и снова навалился сверху, как вчера. Мужские руки заползли под халат, раздвигая его в стороны…

— Ну, Паш, щекотно!

Наступила тишина. Алекс напрягся и замер, а затем медленно отпустил меня и сел на постели. Его глаза смотрели в упор. В них бушевало разом сразу много не самых радужных эмоций… Я перестала улыбаться, мигом ощутив, как накалился добела воздух между нами в один миг.

— Что ты сказала? — переспросил он негромко.

Я задумалась и прокрутила в голове свою последнюю фразу.

И тут меня осенило. Боже, я назвала его именем мужа!

— Я… Ой. Извини, я не…

— Ты назвала меня его именем? — перебил Алекс так жёстко, что я просто забыла все слова в свою защиту. Да и какие слова сейчас бы меня оправдали?

— Я случайно…

Как же жалко прозвучала эта фраза — я и сама услышала! Лучше бы молчала… Алекса перекосило. То ли от боли, то ли от отвращения, но черты его лица ожесточились, желваки ходили ходуном, губы превратились в одну сплошную линию. Я снова видела перед собой того, кого боялась. Я, ощущая исходящую от него сейчас опасность, села, подтянула к себе колени и вжалась в холодную спинку кровати.

— Я тут перед тобой и так и сяк, а ты… продолжаешь любить его? — спросил он разбитым на осколки голосом.

— Я не…

— Ты и в постели его вместо меня представляла? — снова не дал мне договорить Алекс.

— Я…

— Замолчи, — сказал он грубо и встал на ноги. — Ну вот что — мне всё это надоело. Нас всё время трое, что бы я ни делал. Как же ты меня разочаровала, Тая…

Он окинул меня таким пренебрежительным взглядом, какого раньше я не видела в свою сторону. В горле стоял ком, я готова была расплакаться здесь и сейчас. Северов встал и направился к выходу.

— Хочешь любить своего мужа — пожалуйста! — произнёс он уже у двери. — А я умываю руки. Больше я не стану мешать вашей идиллии. И… забудь всё, что я тебе сказал этой ночью. Вам всё приснилось, Таисия Константиновна… И мне тоже.

***

Он хлопнул дверью, и я невольно поёжилась. Обняла себя за плечи, пытаясь переварить то, что произошло.

Я не специально его так назвала. Неужели не понимает? Ревность совсем мозги ему расквасила!

Ну что ж… Это его выбор. Я и не считала, что у нас есть будущее, а его внимание меня лишь тяготило и заставляло совершать неверные поступки. К лучшему.

Теперь я смогу разобраться со своим разводом спокойно, без посторонних людей. Спокойно — если Элла не настучит. А она может… Страшно ехать домой. Очень сильно переживала по этому поводу. Если Паша хотя бы просто узнает, что я была тут с Алексом — будет грандиозный скандал и делёж ребёнка. Мне бы этого не хотелось, я ещё после больницы в себя до конца не пришла и продолжаю пить препараты. Новое потрясение может меня совсем разрушить.

Алекс со мной не разговаривал практически, хотя садился за обедом и ужином рядом, делая вид, что между нами никаких ссор не было — ведь для всех мы “коллеги”, и мы продолжали играть свою роль. Вечер стал бы прекрасным: вино, снова вкусный ароматный шашлык, весёлая компания и песни под гитару у огня камина – если бы не напряжение между нами.

Я всё же испытывала какую-то неловкость и горечь из-за произошедшего с Алексом и всё пыталась с ним объясниться, но мужчина совершенно серьёзно решил отказаться от общения со мной, и я попытки эти бросила и просто приняла ситуацию как данность. В конце концов, я ему и не навязывалась, хоть и вышло неудобно перед ним.

Ситуация некрасивая и неприятная — кто бы спорил? Я назвала его именем другого мужчины практически во время занятия любовью. И не просто именем другого, а моего мужа, к которому Алекс и без того ревнует как медведь, словно имеет на это какое-то право. Триггер сработал, и терпение Северова лопнуло окончательно. Прекрасно поняла его такое категоричное решение прекратить со мной всякое общение — а чтоб не болело больше. Поняла, но всё же меня и саму эта ситуация точила изнутри, как червяк…