Мы молчали и в такси по дороге в аэропорт. Машина была возвращена в прокат, с друзьями мы тепло попрощались и уехали одними из первых — у нас скоро рейс.

В самолёте напряжение между нами выросло. Он даже не смотрел в мою сторону, и я в очередной раз ощутила всю гадливость произошедшего…

Всё же я испытывала какую-то свою внутреннюю потребность извиниться перед ним. Наверное, для очищения души — так мне самой стало бы спокойнее.

Перевела взгляд на сидящего рядом мужчину. Глаза Алекса были закрыты, но он не спал, это я ощущала явно.

— Лёш, я… извиниться хотела, — сказала я ему негромко.

Он молчал, но его ресницы дрогнули. Северов слышит меня.

— Я не специально это сделала. Ты же понимаешь, что так быстро я не могу перестроиться и просто…

— И просто меня никогда не любила, — добавил Лёша, в очередной раз не дав договорить. — Я всё понял. Достаточно уже меня унижать. Мне ничего больше от тебя и не нужно. Извинения свои при себе тоже оставь. Закрыли тему.

Я замолчала. Ну что драконить человека, если он не готов на диалог? Да и зачем я вообще перед ним оправдываюсь? Алекс меня, так сказать, сегодня бросил. Но ведь я этого и хотела, так зачем его уговаривать посмотреть на ситуацию иначе? Ну и пусть идёт себе. Мне же спокойнее.

Я решила для себя эту тему тоже закрыть. Положила голову на подголовник и закрыла глаза. У меня начинается новая жизнь. Без них обоих…

— И зовите меня, пожалуйста, Алексей Сергеевич, — услышала я голос Алекса. — Соблюдайте субординацию, Таисия Константиновна. Я ваш руководитель, а не дружок-пирожок.

Вот так даже? Лёша намекает, что мы с ним теперь и не друзья, и не враги — просто господин и госпожа Никто.

Ну хорошо. Как скажете, большой босс.

— Хорошо, Алексей Сергеевич. Учту ваше ценное замечание.

И начнётся моя новая жизнь…

— Завтра жду вас в девять на рабочем месте, — сказал мне Северов, когда мы забрали багаж. — Не опаздывать. Вам поблажек никаких не будет.

Мужчина уверенно зашагал к выходу, удерживая свой чемодан.

— Лёш… — окликнула я его. Северов обернулся. — То есть… Алексей Сергеевич. Может быть, мне стоит перейти в другой отдел?

Я думала об этом всю дорогу. Пусть лучше моя зарплата уменьшится, но работать будет спокойнее.

— В какой?

— Например, рекламный… Эти годы работы я тесно сотрудничала с ними и специфику знаю. Мы так и так создавали макеты для рекламы.

— Я думаю, не стоит, — покачал головой он.

Ну он что — меня держать возле себя силой собирается хотя бы так?

— Но я думала, нам так легче будет… — опустила я глаза.

— Тая, — подошёл он ближе и заговорил почти на ухо. Его близость опять начала пьянить… Он снова назвал меня просто по имени. — Я не маленький мальчик. Твой отказ я переживу. Или тебе тоже сложно рядом со мной находиться?

— Да, — ответила я не подумав и тут же наткнулась на внимательный взгляд тёмных глаз. — Сложно… Потому что…

— Почему, Тая? — снова шептал он мне на ухо, сжимая мою талию прямо посреди аэропорта. Мы словно были тут одни — никого не видели и не слышали, говорили о своём в центре огромного зала.

— Потому что... — пыталась я найти причину, но сама не могла объяснить почему… — Это всё будет напоминать мне о том, что я сделала.

— А что ты сделала? — продолжал Алекс. — Провела ночь с мужчиной, потому что этого хотела — и первую тоже, я видел твою реакцию на меня, Тая! Получила удовольствие, стонала с ним в одной постели?

Я дёрнулась в попытках освободиться от него, но не тут-то было. Ненавижу его излюбленный приём “ведь я сильнее”.

— Хватит, — попросила я, прикрыв глаза. — Прекрати немедленно говорить эти пошлости и отпусти меня.

— Ты так сладко стонала, Тая. Очень эротично. Крышесносно. А с ним так же стонешь?

Я ударила кулаками ему в грудь, разбивая объятия. Это уже все рамки перешло. Он мне никто, чтобы задавать подобные вопросы.

— Напрашиваетесь на пощёчину, Алексей Сергеевич.

— Правда? — поднял он брови вверх. — Это за что, интересно? За то, что у вас, Таисия Константиновна, ко мне есть чувства, а вы врёте и отрицаете их?

— Нет никаких… чувств, — вспылила я, вскинула подбородок и посмотрела на него с вызовом. — Ты меня… заставил, если ты не помнишь.

— Нет, — покачал головой хам. — Ты меня сама хотела, ты ответила мне на поцелуй ещё там, на ночной террасе. Я лишь тебя подтолкнул. Хочешь сказать, никогда не думала о постели со мной?

Ну-у… Какие-то мысли у меня проскальзывали по данному поводу после его прикосновений и этого самого грёбаного поцелуя, который, теперь очевидно мне, перевернул вселенную Алекса, потому что я дала слабину и ответила ему. Да, он нравится мне как мужчина, и Северова не провести — он чует это, словно акула кровь. Но это всё равно ничего не меняет. Это не любовь. Суррогат какой-то… Так нельзя встревать в отношения. Грубо, пошло, словно хаос, влетая в мою жизнь. Нужно было дать мне разобраться сначала с Пашей, затем уже что-то предлагать. Хотя тогда бы я ему не ответила — слишком много “но”. И это Северов тоже понял…