Может он себе представить, Эльвира вчера вечером отправила «номер два» работать в поле! Человека из «офиса»! С ума что ли сошла или перебрала чего…

— И что? — действительно странно, так никогда не делалось. Тем более с «номером два», которая не просто ассистентка…

— И случилась катастрофа! — захлебываясь от счастья того, что смогла принести «любимому Максику» по настоящему интересную сплетню, секретарша продолжала, — Я не знаю подробностей, но что-то там не так пошло: клиент, с которым «номер два» работала, в больнице, сама она на работу не вышла… А еще сегодня, — секретарша драматично понизила голос, — ее хахаль приходил с Эльвирой разбираться… Эльвира, такая, встала из-за стола, глаза выпучила — чуть из головы не вылезли, и говорит нам всем страшным голосом: «Прошу всех немедленно, в течении минуты, покинуть офис!». Ну! Даже Роберта выгнала, а ведь обычно он в курсе всех ее дел…

Действительно, новости странные. Что-то Максу сразу перехотелось идти к Эльвире к шести, настроение, видимо, у нее не очень, не взялась бы за огнемет…

— Что там за хахаль такой? — поинтересовался. Не хотелось бы в разборки встревать.

— Да никакущий! Вообще неинтересный, что только «номер два» в нем нашла… Максичек, ты пойди, выясни, что там случилось, чем закончилось, ты же ее любимчик, мне расскажешь. Все равно она тебя сегодня ждет.

— Ее любимчик — Роберт, я на втором месте, — уточнил Макс. Поболтали еще о том, о сем, секретарша с перепугу сумку забыла забрать из приемной, просила заскочить к ней вечером, принести. Набивалась на массаж ушек, таким образом.

— Посмотрим, — сказал Макс. Перезвонил Эльвире, может отменит встречу…

— Приходи, — сказала Эльвира необычным голосом.

Макс вздохнул и пошел в офис. Армия научила его товариществу. А Эльвира, не смотря на то, что была беспринципной, аморальной, корыстолюбивой, злой ведьмой, все-таки была его товарищем. Товарищей не бросают в беде.

Охрана открыла ему закрытые ворота, охранники хихикали, как дети, поглядывая на Макса.

Эльвира была в кабинете одна, наверное, тот посетитель уже ушел. Сидела, закрыв голову руками. Вяло поздоровалась.

— Как дела? — осторожно спросил Макс.

— Растрепала тебе все уже эта дура? — посмотрела внимательно.

— Кто? — не будет Макс сдавать ей свою агентуру!

— Думаешь, я не знаю, что ты спишь с моей секретаршей? Я не против, это лучше, чем она бы трепалась с кем-то посторонним, да и ты под присмотром…

— Сказала, что ты выгнала всех, — осторожно ответил Макс. Откуда эта ведьма все про всех знает?

Эльвира велела ему залезть на стул и снять с камеры в углу потолка жвачку. Кто-то заклеил камеру, чтобы на пункт охраны, что во дворе, не поступало изображение.

Макс не знал, как спросить Эльвиру, что случилось, так и стоял с чужой жвачкой в руке. Она сама начала, велев выбросить жвачку в урну.

— Я все верно рассчитала, как всегда, — сказала Эльвира, — я выманила его. Я же разбираюсь в людях, а он оказался, как ни странно, тоже человеком. Я нарочно подвергла милую крошку опасности, рисковала ею, чтобы выманить мутного типа на свет. Чтобы выяснить, как он к ней относится и его намерения…

— И что? — осторожно спросил Макс, когда пауза стала слишком уж долгой. Он стоял спиной, чтобы не смущать Эльвиру — она ведь сама с собой разговаривала, Макс тут для мебели был. Заваривал чай.

— Выяснила. И привела его к тяжелому выбору. И я знаю, что он выберет… Это так тяжко, Максик, знать заранее, что люди сделают — это не дар, это проклятье… Я снова разбиваю ее безмятежную жизнь.

Макс подал Эльвире чай. Сел напротив. Начал разбирать бумаги. Блин, ну почему он во внерабочее время должен выслушивать бред какой-то, в каком не понимает ни хрена! Про чужую жизнь чужих людей. Так обычно товарищи делают, да?

— …Одна надежда, что милая крошка бросит мутного типа, после того, что он с ней сделает. А вдруг не бросит? Я ее не могу предсказать, она ведь не бессердечный робот, как тот ее мутный тип, а больная на всю голову — как таких просчитать?

Откуда ему знать! Он всего лишь юный ученик старой ведьмы… И кто это «больная на всю голову»? «Номер два»? Да он никогда не видел женщины нормальней, здравомыслящей и спокойней!…Вот, черт! Он же не видел вообще «номер два» никогда! Тогда не слышал никого нормальней.

Эльвира двумя руками вцепилась в чашку. Размышляла.

— Так странно. Много лет назад мне поручили узнать слабости и уязвимости этого человека, заплатили хорошие деньги. И я не справилась — хотя просчитать его было легче легкого, но слабостей я у него не нашла. А теперь я знаю его уязвимость, но не могу не продать эту информацию, ни обменять ее на услуги…

Эльвира? Не может продать кого-то? Уж точно не из-за моральных соображений.

— Почему? — вот, что она наврет?

— Потому, что это и моя уязвимость тоже.

Что за загадки дурацкие! Слишком Макс еще молодой для этих взрослых любовных дел. У него все просто — туда-сюда, без всяких вот этих драм и дурацких треугольников. А тут такое, как в бабском сериале… Уж от Эльвиры он такого не ожидал. Уязвимость у нее. Почему она не отобьет «номер два» у этого типа, если он такой уж мерзкий. Так ее и спросил, надоело быть мебелью.