— Хвастун! — заметила женщина, — Вот нужно тебе, чтобы дети смотрели, рот открыв…

— Прекрасная Гвиневра, а вы разве не сама такая? Я считаю все разы, когда вы подмигивали Максику…

— Ничего я не подмигивала! Правда, Макс?

Макс молча держал свой фонарь, ответить что угодно — было бы глупо. Блин! Неужели “номер два” его не помнит?

— Ну, как вам, Милли? — спросила женщина, подведя ее к автомобильному зеркалу.

Ух, ты! Неизвестно, как там искусственный интеллект, конечно, но Макс вообще не распознал Милли Филис в этой девушке. Она была похожа на выпускницу католической школы — две светлые косы были аккуратно причесаны на ровный пробор, макияж изменил черты лица — лицо осталось таким же странным, но появилось новое выражение лица — честной, не очень умной, но очень старательной девочки из провинции. На Милли надели нежный, розовый, кашемировый свитер Гвиневры, он был маловат и непривычно обтягивал — Милли стеснялась.

— У вас прекрасный бюст, — убеждала Гвиневра, — я всю жизнь мечтала о таком.

— Это сексуализация женщины и объективизация, — чуть не плакала несчастная Милли, — Я не могу так ходить.

— Чушь какая! — сказал седой, — причем тут сексуализация. Я вас совсем не сексуализирую, честно, вообще не смотрю, очень надо… Макс, а вы сексуализируете это милое дитя?

Макс снова промолчал. Опыт жиголо ему подсказывал, что некоторые дамы, на самом деле, страдают, что их недостаточно сексуализируют, и сказал тактично:

— Да чего ты, Милли, вполне нормально… Не привлекаешь внимания, как все выглядишь.

Наверное, это было оскорбительно для самой Милли Филис, с ее пятью “грэмми”, выглядеть как все, но сейчас так нужно.

— Сюда крест нужен, — Макс показал на грудь, — тогда будет законченный образ.

Сэр Артур посмотрел на него со странным интересом.

— Теперь что? — спросила Милли.

— Теперь едем в безопасное место, там решим что дальше… Макс, сядьте за руль, мне нужно кое-что изучить в телефоне… Ну, и отпуск!

Но в безопасное место они не попали. Потому, что позвонили. Сэра Артура прямо перекривило всего, когда увидел, кто звонит. Но ответил ровным голосом:

— Слушаю.

Он слушал. Потом сказал, что он в отпуске. Да, он в досягаемости и всегда на связи. Но у него отпуск.

— Вообще офигели! — сказал он кому-то довольно грубо, — Следите за мной, знаете где я. Это вмешательство в мою частную жизнь, так мы не договаривались…

Велел остановить машину, вышел, разговаривал снаружи, позвал свою Гвиневру. Вернулся очень злой, Максу приказал двигаться дальше.

— Ну, что за мерзавцы — дали этот телефон, который нельзя отследить, чтобы следить за мной! Всегда не любил эти телефоны.

— Когда ты был начальником, то сам всегда со всеми так делал, разве не так? — пыталась утешить его Гвиневра, — меня до сих пор всегда контролируешь.

Начальником чего он был? Что-то припоминает, про этого “хахаля” Эльвира говорила, что “при должности” был…

— Что будем делать, малышка? Отпуск совершенно испорчен, — сэр Артур расстроился.

— Вроде бы недалеко и задача несложная, на один день работы.

— Так и сказали — вы там рядом, вот и решите вопрос… Но я же в отпуске.

— Какой уж тут отпуск, — Гвиневра смотрела на Макса и Милли. Вокруг была темнота, совершенно пустая дорога, Макс прижался к Милли, а она не толкалась, как обычно.

— С ними поедем, что ли? — спросила.

— А куда их девать. Завтра пристроим куда-то… У нас тут изменились планы, ребята, пока не можем вашим вопросом заниматься. Высадить вас тут или поедем дальше? — Макс заметил, что он включил диктофон на своем телефоне. Видимо, не хотел, чтобы юристы Милли Филис с ним судились.

— Поедем дальше, — ответила Милли. Эта девчонка себя воображала капитаном. Ладно, пусть…

Проехали километров пятьдесят, свернули на дорогу, что вела к дому на горе. Дом был похож на замок.