После Валериана было ещё двое мужчин, общение с которым у меня длились очень недолго. Их я отваживала тем же способом. И все из-за того, что в моей тогда буйной головушке родилась мысль написать курсовую работу на тему психологических процессов мужчин в стрессовых ситуациях. Курсовую, кстати, я так и не написала.

Но что-то я отвлеклась…

"Вот это ты опытная…"-между делом присвистнул Заря, подслушавший мои мысли.

Это он просто в нашем мире не был. И не знал мою одну подругу. Танюшу. Вот где опыт…

— Ладно, Слейн. Я, кажется, поняла, к кому ты так рвешься. Но мог бы не ходить кругами, ей-богу, а все прямо сказать. Портал открыть сумеешь? — выбравшись из своих печальных воспоминаний, сказала я.

И заслужила насмешливый взгляд.

Ну да, чего это я, действительно. Мой бог не лыком шит. Подумаешь, скрывался за образом какого-то додика.

— Ну и прекрасно. — Довольно кивнула я и обратилась к Розэ. — Перенесем наш урок на вечер. Передашь это авнэ? И мои искренние извинения.

Девочка удивлённо открыла рот, собираясь что-то сказать, но я ее опередила и аккуратно высвободила руку. Сделала шаг назад, вставая рядом с Слейном.

— Если возникнут недовольства, вали все на Слейна. Скажи им, что у нас дела. — Я чуть-чуть призадумалась, а потом с луковой улыбкой, которую когда-то давно видела на губах ректора, выдала:

— Скажи, что у Бога Смерти ПМС. Да, точно, божественное ПМС.

Розэ, как и ожидалось, ничего не поняла. К счастью, Слейн тоже. Хотя ему хватило и того, что я сказала валить все на него. Наш флегматик со мной станет холериком. Или неврастеником. Впрочем, поживём — увидим.

— Открывай портал, Слейн, прямо к ректору, — сказала я и только потом поняла.

Но было уже поздно.

И даже мой исторический вопль "Нееет" не помог.

«Ой дура»! — голосом коня в голове проговорил Заря.

«Коня?!»

Еще один истерический вопль, но уже не от меня. Однако он остался, как это ни странно, незамеченным.

А все потому что на этот раз нас порталом доставило на семейное совещание. Да не абы кого, а самих титрионов. Да не абы как! Хотя мне на этот раз, можно сказать, повезло.

Я плюхнулась на руки ректора, который сидел как раз в кресле своего кабинета в академии.

Мягонько, приятненько, уютненько. А запах какой…

Мне нравится!

А вот взгляды трех других титрионов не нравятся, буду честна.

Сиан, декан факультета боевиков, и двое сыновей его пялились на меня и ректора. И все по-разному. Хахаль Спэрентии смотрел с ухмылкой, понимающей такой. Отец его и по совместительству декан боевиков с прищуром и злостью. А Ариан… Мне сначала показалось, что он смотрел с ненавистью. Но нет, это был другой взгляд, по которому тяжело было что-то понять. Фиолетовые глаза, узрев меня, вмиг запылали.

Парень не моргал и даже как будто не дышал.

Оке-е-ей, странная реакция.

Впрочем, от переглядываний нас отвлек шум. Он раздавался из шкафа, который стоял в углу.

Секунда, другая, и дверцы открылись да с таким треском, словно их кто-то ногой пнул с той стороны.

Следом из ящика вывалился взбаламученный Слейн в очках. Тот самый Слейн, хмурый, неопрятный профессор АМВРа. Даже мантия была при нем.

— А почему вы вывалились из шкафа? — спросила я, поудобнее устраиваясь на руках у ректора.

Нет, ну все-таки как удобно.

И снова заслужила убийственный взгляд.

— Мне тоже это интересно, Слейн, — заметил ректор, перехватывая меня поудобнее.

Пока он это делал, я почувствовала на себе один очень неприятный взгляд. Очень неприятный. И мне даже не нужно было искать его обладателя. Я и так знала, кто смотрел. И одновременно не знала. Потому что взгляд Ариана был словно не его.

— Это все из-за твоих охранок, Вэл, — пробурчал или рыкнул (пойди пойми) бог Смерти, пытаясь встать.

"Что-то мне подсказывает, что он вместо Вэл хотел его другим словом назвать,"-отметил очень наблюдательный Заря.

А я между тем продолжала удивляться.

Нет, ну удивительно же, как Слейн менялся за секунду, становясь из уверенного в себя мужчины (Бога, если уж совсем вдаваться в подробности), от которого самым натуральным образом веяло убийственной энергией, в неуклюжего и нелюдимого Слейна, профессора-очкарика.

Пока Слейн корячился на полу, я решила покинуть столь удобные объятия, чтобы помочь своему богу.