Черт! Он же ее прибьет!

— Мать… Мать Дэрии, — превозмогая боль, с огромным трудом прокряхтела я.

Ректор посмотрел на меня, как на сумасшедшую (мне так показалось) и выдал:

— Он ей ничего не сделает.

Слава богу! То есть титриону… В общем, слава адекватности!

Одной проблемой стало меньше, но от этого легче почему-то не стало.

Словно вторя моим мыслям, моё тело прострелила боль.

Я застонала — кричать уже больше не могла.

— Не теряй сознание, — услышала я взволнованный голос ректора.

— А я и не могу, — прошипела, сжимая зубы до скрипа.

Эта пытка так просто не закончится. Я должна прочувствовать все, осознать и принять эту боль.

Увы, в этом мире ничего не даётся просто так. Огромная магическая сила тем более. Сначала, Лиса, тебе нужно пройти все круги ада.

Почему, блин, никто не показывает табличку при входе в этот мир всем иноземцам, на которой было бы написано: "Забудь надежду всяк сюда входящий"?

Мне бы такая точно не помешала.

Ректор перенес нас в свой замок, в свое зимнее царство, прямиком, как я понимаю, в свою спальню.

Не будь я в таком состоянии, я бы понервничала и повозмущалась бы. Увы, сейчас боль затмевала все, заставляла делать все, что угодно, лишь бы от неё избавиться.

Ректор уложил меня аккуратно на кровать, положил руку мне на лоб и прикрыл глаза.

Спустя пару секунд, за которые я мысленно обдумала, какой хочу гроб, мужчина сказал:

— Есть несколько выходов из сложившийся ситуации. Тебе нужно решить, что ты хочешь.

Чего хочу? Спокойствия. И бокал чего-нибудь очень крепкого и алкогольного. И можно ещё билет на Канары, в один конец.

Эх…

Увы, вместо моих бредней, я кое-как выжала из себя, схватившись руками за простыню:

— Вы решайте! Мне уже все равно!

Можно было бы подумать, что я вот так виртуозно скинула всю ответственность на ректора, однако это было не так. Я действительно была уже не в состоянии принимать какие-либо решения. Я просто хотела спокойствия и получить его была готова любыми способами.

Пока ректор там страдал и думал, мое тело вновь прострелила боль, из-за чего я выгнулась вся дугой. Ещё чуть-чуть и я тут начну акробатические трюки показывать, вот ректор-то окончательно впечатлится.

— Я не могу так с тобой поступить! — услышала я реплику титриона, пропитанную отчаянием.

Какой благородный, оценю его поступок завтра обязательно, если доживу, разумеется.

Начались первые изменения. Я каждой клеточку тела почувствовала, как у меня начали ломаться кости.

Раньше я думала, что у меня нет сил, чтобы кричать, оказалось, это не так. Крик заполнил все вокруг, возможно, его можно было услышать и за пределами замка.

В какой-то момент я захлебнулась, нет, не криком, а кровью. В моем рту её было полно.

Хотела умереть? Пожалуйста!

Бойся, блин, своих желаний.

И Зари нет, он бы поддержал, как делал это всегда.

Кровавые слезы потекли с большим энтузиазмом, потому что я реально заплакала.

— Послушай, Лиса, ты должна знать это, — услышала я с большим трудом голос ректора.

Он все это время был рядом, метался и не знал, как помочь.

— Связь, что сейчас есть между нами, она очень хрупкая. Мы можем её разорвать. Слейн поможет. Это пройдёт без каких-либо последствий для нас обоих.

Зачем он это все мне рассказывает? Занял этой лабудой все секунды хрупкого спокойствия, боль-то на некоторое время утихла.

— Но если я укреплю нашу связь, то пути назад не будет. Ее уже нельзя будет порвать без последствий…

Ректор попытался восстановить зрительный контакт, однако, хоть со стороны и выглядело, что мы смотрим друг другу в глаза, на самом деле я его не видела. Зрение, увы, мне отказало.

— Если ты дашь свое согласие, то наша связь окрепнет, тогда я разделю с тобой твою боль. Но, Лиса, пойми, что пути назад не будет.

Нет, жаль, конечно, я не могла сейчас видеть лицо ректора. По голосу было тяжело что-либо понять. И это-то как раз плохо.

Какие последствия вообще ожидать от такого выбора? Не ловушка ли это опять? Не скую ли я себя очередной цепью?

Сложно! А выбор надо сделать.

То, что сказал ректор о связи, — этого так мало. Но времени, чтобы сесть в кружочек и поговорить по душам, у нас нет.

— Я не могу укрепить нашу связь без твоего согласия, но даже если бы у меня была такая возможность, я бы так не поступил, Лиса. Ты должна сама решить, — услышала я, прежде чем на меня вновь обрушилась боль.