— Во-первых, я хочу знать, почему. — Я глубоко вздохнул и попытался взглянуть на письмо под другим углом. Не с моей точки зрения, а с точки зрения автора. — Какова цель?

— Этот кто-то специально сказал Алекс уйти от тебя, оставить.

— И это сработало. Кто, кроме Эдварда Спенсера, выиграет от этого? Кто, кроме него, захочет нас разлучить?

— Что ты знаешь о ее семье? — спросила Делорис.

— Я знаю, что она регулярно разговаривает со своей матерью. Я знаю, что эти звонки выводят ее из себя. Я знаю, что ее отчим имел какое-то отношение к лишению ее трастового фонда. И из делового мира я знаю, что он высокомерный осел, такой же, как и Орен, считает, что сделки заключаются с коньяком и подмазанными руками.

Я снова повернулся к огням. Стоило мне сделать шаг назад, как окно превращалось в яркое зеркало, отражающее мое собственное отражение. Вместо этого я подошел ближе. Человек в этом отражении вызывал у меня отвращение. Чарли заслуживала быть с кем-то, кто выше упреков, выше обвинений в этом письме. Я не хотел верить, что этим человеком был слизняк Спенсер.

Мой желудок скрутило, когда я снова повернулся.

— Какая связь между Эдвардом Спенсером и Мелиссой Саммерс?

Глаза Делорис встретились с моими.

— Я пыталась тебе сказать. Ты сказал, что не хочешь знать.

— Я чертовски хочу знать сейчас.

— Он аспирант.

Какого хрена?

— Как же я не сообразил?

— Потому что ты не хотел этого видеть. Ты не хотел связывать Алекс с кем-то вроде Эдварда Спенсера.

— Где письмо?

— Леннокс, даже с салфеткой отпечатки пальцев могут быть смазаны. Лучше его не трогать.

— Что там говорилось о Мелиссе?

— Минутку.

Делорис прошла на кухню. Я подождал, пока откроются и закроются шкафы. Когда она вернулась, у нее было три больших пластиковых пакета, которые застегивались на молнию сверху. С осторожностью и точностью она аккуратно вставляла каждую страницу в пакет. Найдя нужную страницу, она протянула ее мне. Мои глаза искали отрывок.

Александрия, я боюсь до смерти.

Я также думаю, это он подставил меня с Мелиссой. Он может быть причиной ее исчезновения. Избавившись от нее, он сможет вычеркнуть меня из твоей жизни.

Леннокс опасен.

Я умоляю тебя. Твоя мать умоляет тебя.

— Он говорит, что я опасен, но это он изнасиловал и избил Мелиссу Саммерс? — У меня голова пошла кругом. — Если Мелисса встречалась с ним… — мой желудок сжался от этого откровения. — … разве она не могла рассказать ему об "Измене"?

— У нее была бы такая возможность. Но по соглашению ей не разрешалось никому говорить об этом.

— Очевидно, она не выполнила соглашение до конца, потому что в противном случае она не стала бы встречаться с кем-то еще, кроме своего клиента. — Я поднял бровь. — Ты все еще сомневаешься, что это написал Спенсер?

Делорис поджала губы.

— Не думаю, что он, Монтегю или Фицджеральды способны обойти мою охрану. Это он написал? Я не могу ответить на этот вопрос. Он положил его сюда? Я могу ответить, что однозначно нет. Сначала мне нужно снять отпечатки. Я также должна снять отпечатки в квартире… Если мы уже не нанесли слишком много повреждений.

— Ты хочешь, чтобы я ушел?

— Я выключила плиту. Ваш ужин немного переварен.

Я сделал небольшой круг, оглядывая квартиру. Я жил здесь много лет, и все было прекрасно. Мне было удобно и приятно. Теперь, без Чарли, она казалась пустой и слишком тихой. Ее не было меньше часа, и я скучал… ну, по всему, что касалось ее. Я вернулся в спальню, чтобы собрать кое-какую одежду.

Ее чертов вибратор все еще лежал на кровати. Достаточно того, что кто-то побывал в нашей квартире. Я не мог оставить его там, чтобы Делорис или ее команда сняли отпечатки. Я поднял пурпурную, покрытую силиконом рукоятку. Она была изогнутой и гладкой. Мои мысли вернулись к восхитительным способам использовать его на Чарли. Я представил, как она стонет и кричит, когда я нажимаю на кнопки. Там был голосовой набор, который позволит устройству реагировать на мой голос. Она должна быть в моей постели, в нашей постели, и со словами и этой глупой игрушкой я должен вознести ее на новые высоты.

Комната оказалась в фокусе, но я не видел, что там было на самом деле.

Я видел то, чего не было.

Ее изящные руки были связаны замысловатой атласной лентой и закреплены над головой. Ее прекрасные волосы были собраны в высокую прическу, и редкие каштановые пряди, обрамлявшие ее лицо, контрастировали с румянцем. Моя грудь вздымалась, когда ее сексуальное тело было выставлено, каждый изгиб, каждый уголочек, для моего непередаваемого удовольствия. В моем воображении она была обнажена, за исключением черных туфель, которые она носила в Мобаре, те же самые туфли, которые украшали приборную панель Бокстера. Ее лодыжки были связаны только моими указаниями. Ее ноги были раздвинуты, слегка согнуты, колени выставлены вперед, а каблуки сексуальных туфель угрожали продырявить египетские простыни. Когда гудящие вибрации пробежали по воздуху, ее тело задрожало бы в ожидании, и она подавила всхлип. Мне нравилось, как она извивалась, мечась между сохранением позиции, которую я требовал, и естественными реакциями тела.

Мои губы изогнулись, когда я добавил атласную повязку на глаза к своей фантазии. Этого мы никогда не делали, но, с другой стороны, мы никогда не играли с вибратором. Без зрения ее чувства обострились бы. Тихий гул будет громче рева в тишине нашей комнаты. Мои слова усиливались, посылая ударные волны от ее ушей к киске, которая сжималась и текла от неудовлетворенной потребности.

Я бы безжалостно дразнил ее, давая ей почувствовать вкус того, что должно было произойти.

Потом я вспомнил свои прежние указания. Я сказал ей, что принесу ужин. Отсутствие зрения повлияло бы и на это. Кусочков еды, которую приготовила Лана, будет достаточно, чтобы обеспечить ее энергией для нашей веселой ночи, но недостаточно, чтобы удовлетворить.