На улице темно и уже весьма прохладно. Цокаю каблучками по асфальту, медленно, но верно приближаясь к заветной цели.

 Вот этот дом. Высокий забор и уносящиеся ввысь верхушки сосен. А рядом автомобиль Амирова, небрежно брошенный на обочине. Значит, Лерой здесь. Я не ошиблась.

 Не дав себе ни минуты на раздумья, нажимая на кнопку звонка. Знаю, что прогонит. Ожидаю, что вновь поднимет на смех. Но моё сердце рвётся к нему, и он впускает, не говоря ни слова.

 Тропинка к крыльцу вымощена плиткой. Всё аккуратно и так по-домашнему. Здесь уютно и очень мило. Это помогает идти вперёд. Идти к нему.

 Но стоит зайти в дом, как всё меняется. Вокруг разгром: перевёрнутая мебель, разбитая посуда, в воздухе запах спиртного, а в углу сидит Лерой. На полу. Обхватив голову руками. Ему плохо! А мне... А мне страшно! Таким я Амирова не видела никогда.

 Осторожно подхожу ближе, но осколки битых тарелок или чашек хрустят под ногами, заставляя Лероя очнуться и посмотреть на меня.

 В его глазах – пустота и дикая, невыносимая боль.

– Лерой! – позабыв о своём страхе, подбегаю к нему ближе. – Что с тобой?

– Убирайся! – выплёвывает с ненавистью Амиров, прикрывая глаза, но я лишь мотаю головой.

 Я не уйду. Не могу. Не сейчас. Вместо этого протягиваю ладонь и касаюсь его щеки. По телу моментально пробегают разряды электрического тока. Я впервые ощущаю Лероя так близко. Он вновь открывает глаза и явно пытается сфокусировать на мне взгляд. Амиров пьян в стельку.

– Пошла вон, – бормочет он, наконец, встретившись со мной глазами.

– Я не уйду, Валер, – выдыхаю сквозь слёзы, уже двумя руками вцепившись в его лицо. Даже такой побитый и грубый, он дорог мне. – Я хочу помочь.

 Лерой закрывает глаза и явно успокаивается, но потом вновь смотрит на меня и тут же изменяется в лице:

– Арина, вон!

– Закрой глаза! – шепчу, зарываясь пальцами в его густые взъерошенные волосы, а он мотает головой и с силой отталкивает меня от себя, а затем встаёт и, качаясь, идёт в сторону кухни, точнее того, что от неё осталось.

– Лерой, – бегу следом и прижимаюсь к его спине, обхватив широкую грудь руками. – Не гони меня. Я тебя люблю.

 Амиров замирает. А затем резко поворачивается и смотрит прямо в душу. Нет, в его глазах я не вижу любви, только отвращение...

– Закрой глаза, – не в силах терпеть его взгляд, умоляю я. И он закрывает. Не знаю почему, но так легче нам обоим.

А потом я совершаю главную ошибку в своей жизни...

Чувствую каждый его вдох. Лерой так близко, как никогда раньше. Я упускаю, что он пьян. Вычёркиваю из памяти, как минуту назад Амиров грубо выгонял меня из дома. Рядом с ним я забываю о гордости и своих нелепых принципах.

 Я больше не боюсь, что он оттолкнёт. Протягиваю руку и вновь касаюсь его лица кончиками пальцев. Никогда не думала, что это может быть так приятно. Лерой слегка дёргается, но глаз не открывает. Так лучше. Так я становлюсь смелее.

 Ладони скользят по его слегка колючей коже, отзываясь трепетной дрожью в моём теле. Я хочу большего. Встаю на носочки и едва уловимо касаюсь его губ, таких мягких и тёплых, своими, слегка робкими, неумелыми. Лерой на мгновение открывает глаза, и я пропадаю. В них столько боли, что слёзы невольно собираются в уголках моих глаз. Ему плохо, а я не знаю, чем помочь. Жду, что прогонит, выставит за дверь, но он лишь вновь закрывает глаза.

– Люблю тебя, – шепчу тихо-тихо одними губами, которыми тут же снова начинаю целовать его.

 Я не знаю, что делать... Никогда и ни с кем мои отношения прежде не заходили так далеко. Мне стыдно, что делаю всё неуклюже и, наверно, смешно, но не умею иначе. Лерой же не помогает, но и не отталкивает, не гонит. Просто терпит и ждёт. Но чего? Чтобы ушла? Только я не уйду!

– Я люблю тебя! – говорю чуть громче и ладонями бью его в грудь, чтобы ожил, и снова прикасаюсь к его губам.

– Моя, – шепчет в ответ, не открывая глаз, а потом обрушивается на меня ураганом, жадно впиваясь в губы, ожесточённо притягивая к себе сильными руками, которым невозможно сопротивляться. Его мощь сводит меня с ума. Я теряюсь, не успеваю за ним, но Лерой не замечает этого. Его губы терзают мои, а язык бесстыдно исследует каждый уголок моего рта. Пытаюсь остановить его и отступить. Для первого поцелуя это слишком, но Лерой не отпускает. Одной рукой, зарываясь в некогда аккуратную причёску, он удерживает мою голову, продолжая целовать, второй касается оголённой спины, с силой прижимая к себе.

 Его движения напористые и требовательные. Его руки жадные и ненасытные. Его губы мягкие и сводящие с ума.

«Будь что будет»,– проносится в голове, и я сдаюсь. Этот путь я готова пройти с ним до конца.

 Срываюсь и начинаю вести себя, как он. Губами касаюсь его кожи, которую только что трогала руками. Она солоноватая и влажная – наверно, от моих слёз, которые против воли текут из глаз, будто знают все наперёд...

 Только Лерою этого мало. Ощущаю его дыхание на своей шее и пропадаю окончательно. Безумными поцелуями он спускается ниже, не обходя вниманием ни одного миллиметра обнажённой кожи. А когда таковой не остаётся, он стремительно опускает с моих плеч тонкие бретели платья, вынуждая последнее соскользнуть к моим ногам.