Под ложечкой нещадно сосёт. Есть хочется нестерпимо. Уже вечер, а кроме стакана чая в Полькиной компании да пары глотков утреннего кофе, я так ничего и не съела. Но и спускаться совершенно не тянет. Уверена, Кир только и ждёт, чтобы мне отомстить.

 Хватаю томик со стихами и с ногами сажусь на диван, но строчки упорно отказываются звучать в моей голове. Когда я голодна, всё остальное теряет значение.

 Дожили, я прячусь от неадекватного подростка в собственном доме! Где справедливость?

 Захлопываю Блока и решительно несусь вниз. Пусть Кир только попробует помешать мне!

 Совершенно не стесняясь, не пытаясь быть тише, залетаю на кухню и, открыв дверцу холодильника, замираю: дыня! Маленькими кусочками, аккуратно разложенными на блюде, она красуется на центральной полке, завораживая своим ароматом и сочностью. Облизываюсь в предвкушении лакомства и тянусь за тарелкой, как вдруг на мои плечи опускаются чужие ладони, и мерзкий голос шепчет прямо в ухо:

– Проголодалась, сестрёнка?

 Вместе с тарелкой резко разворачиваюсь к придурку, пытаясь выбраться из его хватки, но тот не отступает.

– С дороги уйди, – шиплю ему в ответ.

– А то что? Папочке пожалуешься? – противно ухмыляется Кир, но не отходит.

 И что только Поля нашла в этом бугае?! Под два метра ростом, здоровый, как лось, но ума и воспитания не больше, чем у таракана! Бесит!

– Ох! – кривит физиономию Кир, – Петя тебе ещё долго не поверит. Заслужила, сестрёнка. Зато я теперь могу сделать с тобой что угодно! Идиотка ты, Рина! Сама себе яму выкопала!

– Иди к лешему, Кир! Высказался? Свободен! – Одной рукой продолжаю прижимать к себе тарелку, а второй пытаюсь отодвинуть братца, но тот, словно каменный, стоит на месте.

– Думаешь, я поговорить с тобой хотел? – Кир бесцеремонно цепляет корявыми пальцами кусочек спелой дыни и закидывает себе в рот, смачно облизываясь.

– Да, мне плевать, что ты хотел! Руки свои убрал и отошёл! – Аппетит напрочь испорчен, а дыню я теперь и вовсе захочу нескоро.

Парень выхватывает ещё один ломтик и медленно кладёт в рот, вызывая у меня отвращение, а затем липкими пальцами касается моих выбившихся из хвоста прядей волос, наматывая их, будто на бигуди. Его близость, наглость и совершенно ненормальное поведение настораживают. Он псих, не иначе! И что взбредёт в его чокнутую голову, неизвестно. Безуспешно дёрнувшись ещё раз, притворяюсь, что его взяла. Опускаю плечи и поднимаю на Кира растерянный, слегка напуганный взгляд.

– Ладно, сдаюсь, – шепчу одними губами, заставляя его сосредоточить всё своё внимание на них. – Ты выиграл.

 Вижу, как на лице парня расцветает победная улыбка, но ему явно мало. Что ж, свой шанс выйти из этой войны целым он упустил.

– Что мне сделать, чтобы ты меня простил? – силюсь не сорваться и не рассмеяться в лицо мерзавцу, который если и не верит в моё смирение, то явно делает вид. Дожидаюсь, когда его тушка подберётся ещё ближе, и со всей дури бью коленом в пах. Чёрт! Приём древний, как мир, но срабатывает безотказно. Кирюха, вспоминая всевозможные прозвища мамочки, складывается пополам и делает шаг назад. Но мне мало! Беру тарелку с дыней и надеваю ему на затылок, с наслаждением наблюдая, как кусочки нежной мякоти, путаясь в белокурых локонах, падают на пол.

 Довольная своей маленькой местью я хочу уже убежать к себе, совершенно позабыв про голод, как в прихожей раздаётся щелчок входной двери и в гостиной появляется отец, придерживая за локоток Стервеллу.

 Секунда, две, три – и беззаботное выражение лица старика сменяется разъярённым, стоит только его взгляду зацепиться за скрюченного и липкого Кира.

 – В мой кабинет, Арина, живо! – командует отец и, что-то шепнув на ушко жене, отрывистым шагом направляется в глубь дома. Я же плетусь следом.

– Это залёт, сестрёнка, – пропитанным ненавистью голосом шипит в спину Кир.

Арина.

– Арин, ты серьезно? Нашла из-за чего переживать! – Поля почти хохочет, глядя на мои надутые губки во время нашего разговора по видеосвязи.– Меня бы так родители наказывали!

Я уже жалею, что пересказала подруге слова отца. Конечно, со стороны его решение может показаться странным, но старик знал, куда бить. С каким удовольствием он озвучивал свой вердикт!

 «Не хочешь по-хорошему? Что ж, Миша как раз устраивает прием в честь дня рождения дочери. Пойдешь с Кириллом вместе. И поверь, Арина: выкинешь очередной фортель – отправлю в интернат без всяких сожалений. Поняла?»

– Я, кстати, тоже иду, – щебечет Полинка.– Прикинь, Леденцова и мне скинула приглашение.

 Мария Леденцова, дочь отцовского друга и банкира Михаила Леденцова, – первая красавица нашего лицея, сладкая мечта всех парней и пример для подражания одноклассниц. Белокурая и голубоглазая, с кукольным личиком, она учится в одном классе с Полей и Киром. Но главное – Леденцова всегда презирала меня. Наши с ней пути разошлись еще в детстве, когда эта мымра облила вишневым соком мое белоснежное платье, сшитое мамой специально к моему десятилетию. Никогда не смогу забыть, как триумфально Леденцова заявила тогда во всеуслышание, что я уродина и нищебродка, которой не могут купить нормальной одежды. Дура! Разве способна была она оценить, сколько любви и заботы мама вложила в свою работу?! Тогда я впервые в жизни ударила человека. Признаюсь честно, с удовольствием повторю это снова. Леденцова и я несовместимы!