Существо сыто рыгнуло, выпустило струйку то ли пара, то ли дыма, (я уже ничему не удивлюсь) из всех трех пастей и переступило с лапы на лапу, балансируя и удерживаясь когтями на краю помойки.

– Мама! Змей Горыныч! – завопил Мишка и быстро рванул в сторону Кира, прячась за его спину. Детский ум быстро идентифицировал сказочное создание. Я же уже давно выросла из этого возраста и не могла поверить, что они существуют.

Во-первых, в моем представлении это было чудовище размером с дом или корабль, а не с большую собаку. А во-вторых, он должен быть черным, коричневым или, по крайней мере, зеленым. Но никак не нежно-голубым, цвета летнего неба. Горыныч тем временем спрыгнул с помойки и медленно потрусил прочь, смешно перебирая толстыми, короткими лапками, волоча по земле длинный хвост и толстенькое брюшко, которое ему, похоже, удалось основательно набить едой.

– Офигеть! – выдал парень в переводе на русский язык.

– Миша, с нами же дама! – тут же одернул его бог.

– Я слова забыл, когда его увидел! – тут же оправдался мелкий воришка. – Мне простительно, я девиантный подросток в стрессовой ситуации.

– И где ты только таких слов набрался? – я потрепала его по светлой, вихрастой макушке. И почувствовала в первое мгновение, как он потянулся ко мне. Но потом нахмурился, отстранился и фыркнул, как бы выражая свое отношение к моей незамысловатой ласке.

– Пойдемте! Нельзя на такой глупости время терять! – поторопил нас Кир. И мы послушно пошли по мощеной булыжником дороге.

Шли недолго, минут десять, не больше. Впереди показался неказистый сарайчик, выкрашенный когда-то такой же голубой краской, как спинка нашего нового знакомого. Только сейчас эта краска выгорела и местами облупилась. Двери скособочились. Крыльцо выглядело таким ветхим, что на него было страшно наступать. И на этом облезлом строении полным диссонансом выглядели новенькая вывеска алого цвета с золотыми буквами:

Таможенный союз. Делаем копии документов.

И чуть пониже, явно дописанное от руки:

Подлинники не требуются.

На крыльцо первым наступил Михаил. И случилось то, чего я так боялась: ступеньки отошли от стены, и паренек начал заваливаться на спину. Кир быстро подскочил и удержал его от падения:

– Полегче, парень! Тут с ремонтом явная проблема.

Миша восстановил равновесие и сделал вторую попытку. На этот раз успешную. Дернул за дверную ручку, и дверь с громким, возмущенным скрипом подалась. Мне показалось, что она обиженно сообщила, что опять ее беспокоят. Кир помог мне подняться на крыльцо, и сам ступил следом. Мы вошли в полутемные сени с мутными окнами и сухими мухами в паутине и на подоконнике.

Что странно, пахло довольно приятно. Или не то что приятно, а ностальгически. Летом, деревней, деревом. В конце сеней нас ждала еще одна дверь, также покрытая когда-то голубой краской, а сейчас мечтающая о ремонте. Я потянула на себя дверную ручку-скобу, и мы оказались в просторном светлом помещении.

Что бросилось в глаза, так это иконы в «красном углу», как говорила моя бабушка. То есть с правой руки напротив входа. Чуть пониже на стене висел на веревочке портрет незнакомого мужчины с острой бородкой и лукавыми глазами. Под портретом стоял стол. Крышка стола была обита зеленым сукном. Я такую мебель видела лишь в музеях и кино. Обычно ею пользовались в дореволюционные времена.

За столом сидел… Это требует отдельного описания. Помните мультфильм про домовенка Кузю? Так вот, сидел этот самый домовенок, только лет на двадцать, а может, и на двести старше мультипликационного персонажа.

Голова хозяина конторы была большой, со смешно оттопыренными ушами и крупными веснушками на вздернутом носу. Волосы медного цвета были достаточно длинными и торчали в разные стороны. А на носу висело золотое пенсне. Зато ручки мужчины были маленькими, аккуратненькими, с розовыми ноготками.

Ножки стола были высокими. Из-за него виднелись ножки стула. А вот ног хозяина видно не было. Я даже подумала, не инвалид ли он? От дальнейших размышлений меня отвлек скрипучий голос домового:

– И чаво пожаловали? Чаво желаете?

Я беспомощно оглянулась на Кира. Это он здесь уже был. А я в перемещениях по мирам новичок. Про Мишу и говорить было нечего. Он застыл, открыв от удивления рот. Кир скупо улыбнулся, ободряюще мне кивнул и заговорил:

– Добрый день, уважаемый! Нам бы документики справить для путешествий по миру.

– Три серебрушки за подлинную копию и пять за копию со слов. Что жалаете-с?

Я растерялась. У меня «серебрушек» точно не было.

Кир из-за пазухи достал кожаный мешочек, перетянутый веревкой, потряс им, давая понять, что в кошеле лежат деньги. Затем достал оттуда пригоршню монет, внимательно что-то отсчитал и положил на край стола золотистую монетку. Глаза домового алчно вспыхнули. Причем «вспыхнули» в прямом смысле этого слова. В них словно медный огонек загорелся под цвет волос хозяина конторы. Бог тем временем произнес так величественно, с металлом в голосе: