– Мало ли, что я на тебе обещал! – дружно выдали мы с Киром. А потом все трое расхохотались. Отсмеявшись и вытерев слезы, Кир скомандовал:

– Хватит прохлаждаться, нужно дела делать! Быстро умываемся, завтракаем и в путь! Чем быстрее мы достанем ожерелье, тем быстрее освободимся.

И мы с готовностью ему подчинились. Я даже не ожидала от себя такой покладистости. Даже мысли не возникло что-то против сказать. Видимо, если мужчина прав, ему перечить не хочется.

Город встретил нас утренней прохладой, вымытыми мостовыми из все того же желтого камня и птичьими голосами. Я никогда не задумывалась и не замечала, есть ли в наших городах птичий гомон? Крик ворон, конечно, есть. Особенно когда они летают стаями. И воркование голубей, когда они устраивают брачные игры прямо под ногами прохожих. А вот гомона, который бывает в весеннем лесу, не слышала ни разу.

Кир уверенно вел нас в только ему известном направлении.

– А где гиперборейцы? Хотелось бы на местных жителей посмотреть воочию, - я нетерпеливо дернула его за рукав.

– Не торопись, еще насмотришься, - коротко хохотнул он. – Вот у вас есть страна Израиль.

– Есть, - подтвердил Мишка.
– Ее сейчас часто по телику показывают. Опять с кем-то воюют.

– Возможно, я не знаю, - согласился с ним Кир. – Так вот там говорят, что жителей страны на улицах встретить невозможно. Они в все в машинах ездят. А пешком ходят лишь ваши, из России. Только я не понял, что они там делают?

– Я это тебе объясню, когда ты скажешь, к чему ты это нам рассказал, - поинтересовалась у викинга я.

– А к тому, что коренные гиперборейцы пешком не ходят. Они или экипажами, кто победнее, или порталами, кто побогаче. А на улицах можно увидеть лишь риункулюсов, которые пошли к ним в услужение.

И тут нам на встречу, как в подтверждение слов, показался золотой экипаж. По виду это была самая настоящая карета, с высокими колесами и окнами, занавешенными веселыми занавесками в горошек. Отличие от наших средств передвижения было лишь в том, что коней, впряженных в карету, не было. Ни одной, ни тройки, ни шестерки цугом. Она двигалась абсолютно самостоятельно, смешно петляя по дороге, словно пытаясь вслепую объехать препятствие.

Когда карета поравнялась с нами, шторка приоткрылась и из-за нее показалось женское лицо. Оно было очень узким, продолговатым и совершенно бледным. При этом казалось обычным, человеческим. И особенно контрастно смотрелось на фоне иссиня-черных волос, обрамлявших его толстой косой, уложенной вокруг головы по форме короны. Женщина презрительно скривила рот, сморщила нос, словно мы очень дурно пахли, и задернула шторку обратно тонкими пальчиками с вполне современным розовым маникюром.

– Насмотрелись? – вопросительно изогнул бровь Кир.

– Да ничего разглядеть-то и не успели. На первый взгляд баба как баба, - отозвался ребенок. Он был до безобразия прямолинейным в разговорах. Хотя, возможно, это не такое уж и плохое качество. Я подумала точно так же, но никогда бы так не сказала.

– Зато она разглядела! – скривился бог. – Скоро все будут знать, что Кир сын Тора появился на просторах Гипербореи с двумя детьми. И завтра или даже сегодня к вечеру в местной прессе появится сообщение, что нашлась наконец-то та баба, которая сумела поставить меня на место, сбежав и оставив собственных детей на мое попечение и обеспечение.

– Подожди, а почему двоих детей? – я встала, не желая идти дальше, пока не получу ответ на вопрос.

– Потому что, - рассмеялся он, обидно щелкнув меня по носу. Я решила не обижаться, любопытство оказалось сильнее.

– А все-таки?

– Твой рост соответствует росту десятилетнего гиперборейца. Взрослые женщины такими крошечными просто не бывают! И обратное ты им никогда не докажешь.

Я задумалась, как с этим фактом жить дальше, поэтому не заметила, что мы пришли к величественному зданию в пять этажей, с колоннами у крыльца и стенами, украшенными барельефами.

– Добро пожаловать в местную святыню под названием «Чиновничья». Я еще в детстве слышал легенду, что на Земле Гиперборея загнулась от того, что чиновников развелось слишком много, и от этого она и погибла.

То, что от действий чиновников могут погибнуть государства, я догадывалась. Но вот так видеть это довелось впервые.

Мы вошли в прохладный холл. Посреди зала стоял столик, за которым сидел неизменный риункулюс, который буквально готов был лопнуть от осознания своей важности.