Кир оглядел творение моего разума, потрогал упругую перину, дал щелбан одному из золотоволосых херувимчиков, украшающих изголовье и, усмехнувшись, добавил:

– Что ж, любимая, вкус у тебя поистине королевский!

Потом я добавила стеклянный столик, два кресла-подушки и качель-диванчик, который видела прошлым летом в «Ленте». Интерьер вышел еще тот, нужно сказать. Разнообразный, и с полным отсутствием даже намека на вкус. Зато я воплотила все свои мечты. На качели я не смогла качнуться и пары раз. Меня замутило. Кир, поняв мое состояние, скомандовал:

– Узел саночистки! – и я унеслась в комнатку с нормальной сантехникой и очень удобным для обнимашек унитазом.

– Любимая, – он в первый раз вот так открыто признался в своих чувствах, – ты болеешь? Почему ты постоянно стала сбегать от меня в уборную? Прости, но я плохо разбираюсь в человеческой физиологии.

– А вы сильно от нас отличаетесь? – я внутренне сжалась, поняв, что никогда не задумывалась над этим вопросом. Сразу в памяти всплыли пресловутые «Сумерки», где маленький вампиреныш сжирал изнутри свою квелую мамашу. Кто растет внутри меня, и чем мне это грозит?

– Боги создали человека по образу и подобию своему, – Кир грустно улыбнулся. – А почему тебя вдруг заинтересовал этот вопрос?

Потом неожиданно увидела, как заработал его мозг, в наличии которого я иногда сомневалась. Следом расширились глаза, понимая суть происходящего:

– Ира, это то, о чем я думаю? – улыбка из грустной превратилась в широкую и счастливую.

– Ты про что? – я решила изобразить святую простоту.

– Я никогда не был женат и, честно говоря, жениться не собирался. Но видел, как носят сыновей женщины, живущие в Алигале. Ира, у нас будет сын? – его глаза буквально загорелись, и не в переносном, а в прямом смысле. Таким теплым золотистым светом.

Из всего сказанного я услышала лишь фразу «жениться не собирался», грустно вздохнула и недовольно буркнула, несмотря на его очевидную радость:

– Не знаю, я еще у врача не была! Вот схожу, тогда точно скажу. Обещаю, что ты первым узнаешь!

– Ира! – он подхватил меня на руки и закружил по комнате, сопровождая свои действия счастливым смехом. А я возмущенно заколотила кулакам по его груди:

– Поставь меня на место, идиот! Мне же снова плохо станет!

Бог испуганно вздрогнул и поставил меня на пол. А потом нежно, словно хрустальную статуэтку, погладил по плечам, и, заглянув в глаза, произнес:

– Ира, я так тебя люблю, что даже сам иногда удивляюсь своим чувствам!

Получила, что хотела? Это было, пожалуй, самое лучшее время, чтобы задать ему самые неудобные вопросы: готов ли он сделать меня своей женой, будет ли его сын расти рядом с отцом или я буду воспитывать его одна? Вариант, что он заберет ребенка в Алигалу без меня, даже не рассматривался. Только я в очередной раз смалодушничала и побоялась это все озвучить. Поэтому и перевела тему.

– Проехали, – махнула рукой, употребив студенческий слэнг. Все-таки за ним, за слэнгом, иногда очень удобно прятаться. – Лучше расскажи, кого здесь мы будем искать и грабить?

В этот раз он ни словом не обмолвился, кому подарил божественную диадему. Бог снова помрачнел, бросил на меня нахмуренный взгляд, тяжело вздохнул и поджал губы. И что это означает?

– Я не знаю.

– В смысле, не знаешь? – вот это номер.

Я увидела, как смуглые щеки мужчины заливает густой стыдливый румянец. Он умеет смущаться? Все-таки мой любимый (пора в этом признаваться) не совсем безнадежен.

– Это была случайная женщина того мира. Я даже не знаю, как ее зовут. Я в тот день в очередной раз разругался с братом и немножко перебрал. В итоге мне пришлось подраться разом с десятерыми. И мне очень хорошо досталось. Она же меня пожалела и увела к себе в номер.

– Кир, я что-то не понимаю. Ты же бог, и не смог на равных драться с десятью обычными мужчинами? – сложила руки на груди, выражая этим жестом крайнюю степень недоверия. – А как же твое могущество?

– Иногда и богам полезно драться, словно простым людям! – фыркнул он. А затем угрюмо добавил:

– Алкоголь полностью убивает в нас магию. И пока не протрезвею, я самый обычный человек.

– Понятно! – снова фыркнула я. – Людей излишний алкоголь превращает в свиней, а богов в людей. Я правильно поняла?