Оба противника не знали усталости. Оба всё ещё были с виду невредимы, каждый по своей причине. Оба являлись «боевыми единицами в себе», не имея человеческих надобностей в питании, воде, и даже в дыхании… разве что последнее влияло на эффективность исполнения обеими приёмов из числа боевых искусств. Да и то, скорее, по привычке (и подражанию привычке).

…И да, приёмами и вообще навыками владели оба. Теперь оба. А всё потому что даже спящий, Трихекса оказался истинным властелином собственных инстинктов, а не наоборот. Словно не Зверь, а живой механизм, аки компьютер, он защищался, запоминал и моментально адаптировался! До сих пор ни один из приёмов Райзера не прошёл по эгрегору Страха дважды… при том что большинство толком-то и навредить Трихексе не смогли даже будучи успешно на нём исполненными. Стоит ли говорить, что приёмы тут же брались Зверем Апокалипсиса на вооружение? Удары, заломы, уклонения, захваты, попытки стереть чужую тушку о «выдуманную твердь» лицом, снова противостояние стихий (Всесжигающее пламя от Райзера и некая ужасающе Страшная молочная «серость» от Трихексы) — было перепробовано всё, и ничего не помогало ни тому, ни другому однозначно пересилить оппонента.

Зайдя в тупик, полностью выложившийся в высоком искусстве рукопашной, ничуть не сдерживавшийся и даже перешедший за все свои вообразимые пределы, Райзер был вынужден таки призвать к себе на помощь копьё Истинного Лонгина. Хоть «дракофеникс» и очень не хотел этого, предчувствуя то что Зверь в очередной раз вывернется и даже это обстоятельство повернёт себе в плюс. Неизвестно каким образом, но переймёт и это сложнейшее достижение Фенекса — его искусство копейщика, единого со своим копьём… Ну и да, так и произошло. Джаггернауту не удалось полноценно застать Трихексу врасплох с первого удара, а вторую атаку встретил уже схожий прямой «копьеподобный отросток», выращенный прямо из белой субстанции тела Зверя. Встретил поначалу неумело, но с каждой секундой, с каждым «впитанным» Зверем движением, всё больше и больше, прямо-таки пугающе походя своим умением на таковое у обладателя Копья Лонгина.

— Цубаме Гаэши!

Скорее жест подступающего даже несмотря на Надежду отчаяния, чем действительно решительный в своём безрассудстве шаг, на удивление, помог Райзеру и впервые(!) за бой смог принести хоть какой-то результат. Тройная атака на застывшего и не сумевшего заблокировать ни один из столь нереальных ударов Трихексу возымела эффект: пробитая насквозь белая субстанция груди пошла волнами, нетипично для живых гуманоидов «наморщилась»…

— *ХР-Р-Р*… *ФХ-Х-Х*…

…Однако впервые показавший признаки «неудобства», ранее за бой не произнёсший ни звука Трихекса даже и не подумал от такого умирать.

Убивающее богов, Копьё Судьбы оказалось не в силах вот так просто убить Существо, которое было гораздо, гораздо сильнее этих самых богов и даже, возможно, Великого Красного. Дыры в груди не зарастали, но, казалось, ничуть не мешали Зверю: ни признаков поражения слабых мест, ни даже крови не было, а сам белый пугающий гуманоид ничуть не замедлился. По крайней мере, не сразу…

Спустя ещё пару обменов уколами и уводов оружия в сторону, Райзер ощутил, что разница в скорости неожиданно увеличилась в его пользу. Это даже заставило Надежду в определённой степени разгореться вновь, но… на самом деле ничего в данном бесконечном и абсурдном бою просто не могло быть однозначной и непреложной аксиомой. Трихекса банально готовился.

На повторение «Пируэта Ласточки» Зверю потребовалось времени больше, чем на любой другой приём. Но он его выполнил… почти, ведь Райзер знал как от такого защититься при прочих неподходящих для «Цубаме Гаэши» условиях как только что — просто отпрыгнуть назад, раз уж «копьё» Зверя не умело удлиняться (или же спящий Трихекса просто до этого не додумался, не увидев подобного ранее от Фенекса).

И как-то плевать Трихексе оказалось на то, что приём требовал применения недоступной Зверю Апокалипсиса онейромантии на самом себе. Его спящей Воли оказалось достаточно для сверх-послушного пространства ловушки для подобного «трюка».

— Да чтоб тебя!!! — Прокричал надсадно Фенекс, осознав, что у него не получится даже затянуть бой до полного Понимания врага с последующим воздействием на него онейромантией со сломанным Хокусом — самым крайним из возможных «козырей».

Ведь Трихекса окажется равен и здесь. Воли у него, как ни странно, предостаточно. А ограничений в виде направляющего Хокуса и отродясь не было.

…Равны. Слишком равны между собой, намертво связаны обстоятельствами и судьбой. Ну и что с того, что Зверь отрезан от подпитки Страхом со всего мира? Надежда точно так же потрясающе мимолётна, если её не подпитывать. Ни на то, ни на другое никому из них двоих положиться всерьёз в текущей ситуации не получится.

«Неужели это и есть моя судьба? Оказаться, несмотря на все мои видения граней будущего, запертым в ловушке бесконечного противостояния Зверю? Как же так…»

Воспользовавшись неожиданной паузой после очередного размена, Фенекс дал себе мысленную пощёчину и даже помотал головой, не сводя взгляда с Трихексы, столь же внимательно «наблюдающего» чем-то помимо скрытых за повязками, или же вообще отсутствующих у него глаз.

«Нет. Даже вечный пат устроить не получится. Рано или поздно он проснётся, и это станет моим поражением. Он будет слишком опасен для кого угодно, когда вернёт себе полноценный разум — даже объединившись, все пантеоны не смогут противостоять вестнику Апокалипсиса. Договориться с проснувшимся Трихексой тоже не выйдет — не получится вести рассудительный диалог с кем-то, кто питается Страхом. В самой его сути лежит массовый террор, для которого необходимы столь же массовые разрушения и геноцид.»

Резко успокоившись, Райзер сделал для себя однозначный вывод, на который во все времена шли не робкого десятка разумные, зная, что делают они это ради жизней близких и любимых:

«Я… не могу допустить, чтобы Зверь выбрался из этой ловушки на волю. Тянуть время бессмысленно. Остаётся лишь забрать его с собой. Хех. А ведь всё так неплохо налаживалось…»

Нет, вопреки собственным рассуждениям, облечённым в конкретную вышеописанную мысль, Фенекс не сдался и не поставил крест на собственной жизни, решив сделать из себя «мученика». Даже не будь в нём Надежды, он всё равно продолжил бы бороться до конца, кроме всего прочего очевидного прекрасно ещё и прекрасно понимая, сколько всего завязано на его собственною жизнь: ещё остался Архивраг с непонятными планами на свиту и родных Фенекса, ещё предстоит вновь помирить всех со всеми, ещё предстоит взять на себя ответственность за все обещания миру людей, что подарили Надежду… но вместе с тем уже опытный боец и побитый за пару жизней мужчина оценил заново ситуацию и принял к сведению, что просто обязан сделать всё ради победы над Трихексой, даже если это будет стоить заметно уменьшившихся шансов на последующее собственное выживание.