Как ребёнок у любой матери, хотя не такой умный (как знать)

Как эти золотые канделябры, закреплённых в небесах эфире»

Уильям Шекспир сонет 21, 9-12.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 07.07.2022).

С другой стороны, при сравнении риторической фигуры начала сонета 100, с начальными строками сонета 21, где повествование затрагивает Музу, которая взволнована стихами некого поэта, где она, по-видимому, являлась участницей этого творческого процесса:

— Confer!

________________

________________

Original text by William Shakespeare Sonnet 21, 1-3

«So is it not with me as with that Muse

Stirr'd by a painted beauty to his verse,

Who heaven itself for ornament doth use» (21, 1-3).

William Shakespeare Sonnet 21, 1-3.

«Так разве это не со мной, как с этой Музой

Взволнованной его стиха срисованной красотой,

Кто само небо использовал, как украшения (акцент)» (21, 1-3).

Уильям Шекспир сонет 21, 1-3.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 07.07.2022).

Схожие образы Муз присутствуют в других сонетах Шекспира и можно найти у Филипа Сидни (Philip Sidney) в «Аркадии графини Пембрук» («Countess of Pembroke's Arcadia»), что подтверждает, что Уильям Шекспир был вхож в известный литературный салон Мэри Херберт, графини Пембрук, с девичьей фамилией Мэри Сидни.

Впрочем, Филип Сидни был другом Шекспира и являлся родным братом графини Пембрук, он был завсегдатаем известного литературного салона Уилтон-Хаус, вплоть до его гибели в битве при Зутфене, где, он сражаясь на стороне протестантов против испанцев, был ранен в бедро и умер в октябре 1586 года от заражения раны гангреной в возрасте 31 года.

В сонете 21 сюжетная линия начинается с обращения к Музе, которая взволнованна стихом некого поэта, где сохранена традиция стихосложения с открытой строкой, которую можно увидеть у Филипа Сидни в непревзойдённом «Астрофиле и Стелле»:

— Confer!

________________

________________

Original text by Sir Philip Sidney «Astrophil and Stella», Sonnet III

Let dainty wits cry on the sisters nine,

That, bravely mask'd, their fancies may be told;

Or, Pindar's apes, flaunt they in phrases fine,

Enam'ling with pied flowers their thoughts of gold.

Or else let them in statelier glory shine,

Ennobling newfound tropes with problems old;

Or with strange similes enrich each line,

Of herbs or beasts which Ind or Afric hold.

For me, in sooth, no Muse but one I know;

Phrases and problems from my reach do grow,

And strange things cost too dear for my poor sprites.

How then? even thus: in Stella's face I read

What Love and Beauty be; then all my deed

But copying is, what in her Nature writes.

Philip Sidney «Astrophil and Stella», Sonnet III.

Пусть утончённые умы поплачут о девяти Сёстрах,

Что, смело маскируя свои фантазии нам могут рассказать;

Иль подражая Пиндару, они щеголяют в изящных фразах,

Свои мысли эмалируют золотом при помощи цветков пёстрых;

Или же, в величественном великолепии позвольте им сиять,

Облагораживая новообретённые тропы в проблемах старых;

Иль с помощью сравнений странных обогатят строку любую,

Из трав названий и животных, что внутри иль в Африке содержат.

Для меня правда, нет Музы, но зато одну Я знаю,

Фраз и проблем, взрастающих из моих пределов с ней;

И странные вещи ценой слишком дорогой для моих бедных фей.

Тогда же как? Даже так: на лице Стеллы Я прочитаю

Каким быть Любви и Красоте; всем моим деяниям затем

Впрочем, копирование — есть то, что прописано в её Природе.

Филип Сидни «Астрофил и Стелла», сонет 3.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 09.07.2022).

Утончённая лирика Филипа Сидни найдёт отражение в произведениях многих поэтов елизаветинской эпохи, в том числе и у Шекспира. Однако, Шекспир, как новатор придаст совершенно новое звучание поэтической строке пьес, наполнив их неистовым накалом человеческих страстей, сокровенных чувств человека, показав подноготную «homo sapiens», — какая она есть в жизни. Где будет раскрыта вся полнота экзистенциального драматизма человеческой жизни, начиная с бастарда, заканчивая придворными и королями, в качестве действующих лиц его гениальных пьес.