“Что с нами случилось? Мы любили так сильно. Раньше мы были командой”.

С пакетом, полным битого стекла, Рози перегнулась через прилавок и снова посмотрела на часы. 22:00. Она пережила еще один день. Ее брак — нет.

Брак с Домиником был сложным. Если не сказать больше.

Рози загнала свою машину в гараж и заглушила двигатель, держа руки на руле, пока она глубоко дышала. Вдох, выдох. Его грузовик был припаркован у обочины возле их дома, так что Рози знала, что Доминик внутри, вероятно, уже потягивает пиво перед вечерними новостями. Сегодня была не только ночь, когда она скажет мужу, что все кончено. Это была их запланированная ночь, чтобы трахаться, как будто настал конец света.

Она протянула руку, взяла свою сумочку с пассажирского сиденья и, держа ее на коленях, рассматривала дверь, которая вела на их кухню, всего в нескольких футах от капота автомобиля. Она вошла бы в дом, как делала каждую ночь, сбросила бы каблуки и приготовила ужин. Ее собственный ужин. Доминик к этому времени, уже поел бы в одиночестве. Раздельное питание. Просто еще одна часть их брака, которая должна была означать конец.

С колотящимся сердцем Рози вышла из машины и поднялась по лестнице к кухонной двери. Она остановилась, положив руку на дверную ручку, предвкушение согревало ее кожу, несмотря на здравый смысл. Смыслу не было места в том, что происходило между Рози и Домиником раз в неделю, когда сексуальное напряжение между ними достигало предела, и они сдавались. Их брак мог быть холодным, но спальня — нет.

С тех пор, как Доминик лишил ее девственности в ночь ее семнадцатилетия, секс между ними становился все более и более взрывоопасным. Это изменилось, когда он вернулся из-за границы, чего-то важного не хватало. Что-то, что ей было нужно, чтобы чувствовать себя хорошо, а не просто утолить желание. Привязанность. Это лишило ее мужа тепла, заботы и поддержки, не оставив ничего, кроме брутально великолепного мужчины, который знал каждое грязное желание ее тела.

Предупреждающе прикусив нижнюю губу, Рози открыла дверь и шагнула через порог в дом. Знакомые звуки новостей достигли ее ушей. Рядом с тостером уже стояла пустая пивная бутылка.

Обвинения висели в воздухе. “ Ты опоздала. Я ждал”. Ирония судьбы в том, что мужчина, который так мало знал о ней как о женщине, так пристально следил за ее расписанием. Достаточно было знать, что обычно она входила в дом в 22:15, а сейчас было 22:22. Рози сбросила туфли на высоких каблуках и выпустила тихий вздох облегчения в потолок.

Прежде чем она смогла остановить себя, она сунула ноги в кроссовки для бега, нейлоновые лосины и все такое, ее сердце начало громко стучать в ушах. Все. Я сделаю это. Я больше не могу терпеть недостаток любви, когда раньше ее было так много. Теперь их связь было так слаба, и не было ничего, что могло бы укрепить ее.

Несмотря на то, что ее желудок урчал, требуя чего-нибудь поесть, Рози обошла холодильник, слегка ступив в гостиную. Достаточно, чтобы она могла разглядеть профиль своего мужа в мерцающем свете телевизора. Сегодня была ночь, когда она получит облегчение, и ее либидо хорошо это знало. Липкая, сладкая потребность скользнула вниз живота, превращая ее конечности в жидкость. Да, Доминик был великолепным мужчиной. Даже несмотря на то, что он медленно, очень медленно разбивал ее сердце, оставляя его обмякшим и задыхающающимся в груди. Нельзя было отрицать, как ее тело отреагировало на его вид. Ее муж сидел на диване без рубашки, наклонившись вперед и зажав руки между коленями. Татуировки покрывали его мускулистые плечи, темные чернила на коричневой коже, включая флаг Пуэрто-Рико с одной звездой, который она лизала слишком много раз, которых не сосчитать. Его голова была обрита наголо, на шее висел крест подаренный Доминику на выпускном в средней школе его отцом.

Мужчина из Бронкса, воспитанный католиком. Традиции, честь, уважение. Эти качества укоренились в нем, когда он рос, но от них остался только скелет. Он все предусмотрел. Изо дня в день работал на стройке, никогда не опаздывал с оплатой счетов и не откладывал ремонт чего-либо по дому. В глубине души она знала, что Доминик был верен. У нее не было ни единого сомнения. Он мог бы быть идеальным мужем. Если бы только он уделил ей время.

Он был готов уделить ей время сегодня ночью. Это стало очевидным из-за отсутствия на нем рубашки и носков, а когда он откинулся назад, она знала, что верхняя пуговица его джинсов будет расстегнута. На кофейном столике стояла полная бутылка пива перед ним.

Прошло несколько минут, он не сделал ни малейшего движения, чтобы прикоснуться к ней. Он знал, что она была там, и не встал, чтобы поприветствовать ее. Даже не поздоровался. Просто сидел там, как король, ожидая, когда его королева заберется и поскачет, чтобы они могли снова запустить часы. Еще одна неделя молчания. Еще одна ночь жесткого секса. Цикл, который никогда не закончится.

Если только она не сломает его.

Обычно Рози начала бы раздеваться по дороге в спальню, но она повернулась на носках и вернулась на кухню. Она открыла шкафчик над раковиной и достала свою записную книжку. Она положила ее на поверхность и уставилась, прежде чем снова поднять руку и пролистать документы. Счета, финансовые отчеты, вещи, которые она не была уверена, что нужны ей, но, безусловно, понадобятся. Там была папка с их свидетельством о браке и документами на дом. Все это прилагалось к ней. Как бы Доминик ни относился к ней как к декорации, он никогда не подаст на развод.

Это должна быть она.

— Что ты делаешь?

Его голос вызвал мурашки, которые поднимались по ее позвоночнику, как плющ. Эндорфины устремились под верхний слой кожи и ее тело умоляло об облегчении, которое ее муж выдавал как наказание. Но когда Рози повернулась к нему лицом, она напомнила себе, какой потерянной и одинокой она чувствовала себя в Haskell этой ночью. Как она стала чужой в своей собственной жизни? Ей надоело ждать, когда старый Доминик вернется и оживит ее. Где мужчина, который раньше разделял ее мечты, делал их своими? Он ушел.