Мы проходим на территорию детского дома. Слева находится небольшое двухэтажное здание, справа — футбольное поле, поросшее травой. Учреждение хотят закрыть, поэтому никто не торопится облагораживать территорию и устранять недочёты вроде протекающей крыши или облупившейся с торца краски.

Два месяца назад сюда попала моя двоюродная сестра Майя, после того как её родители сгорели заживо во время пожара. Они систематически употребляли алкоголь, не заметили возгорания. Бабуле не дали опеку, потому что старенькая и больная, и девчонку упекли в детский дом. Волею судьбы Майя оказалась в Подмосковье. Я третий раз её навещаю, а вот бабушка здесь оказалась впервые.

— Идёт! — радостно восклицаю, указывая на знакомый силуэт.

Майе тринадцать с половиной, и она безумно похожа на меня прошлую. Просто сердце сжимается, когда мы встречаемся взглядами. В очках, полненькая, закомплексованная, но безумно добрая и очень талантливая! Майя отлично рисует, и, когда я смотрю на её работы, дух захватывает.

— Бабушка! — Майя ускоряет шаг и первым делом обнимает не меня.

Знаю, как ей трудно здесь, потому что дети часто бывают жестокими. Сама столкнулась с этим в школе. А в детском доме всё куда серьёзнее.

— Выросла-то как! — не скрывает слёз бабуля и крепко обнимает внучку.

— Разве что вширь, — хмыкает Майя.

— И это хорошо! Не то что Вита — болезненно худая, как щепка.

Я закатываю глаза и следом обнимаю сестру. Объяснять бабушке, что полнота не равна здоровью, бесполезно.

— Как ты? — спрашиваю Майю тихо.

— Плохо.

— Потерпи, ладно? Я что-нибудь придумаю.

До сих пор помню момент, когда в автомобильной аварии умерла мама. Я осталась одна-одинёшенька в огромной и незнакомой Москве. Затем у меня появился Кирилл, и стало значительно легче. Он направлял, а я слепо следовала его советам. У Майи же нет и не было никого.

Мы проходим по аллее в беседку, исписанную краской из цветных баллончиков. Бабуля достаёт контейнеры с едой и пытается угостить внучку отбивнушками и блинами, но не тут-то было.

— Не буду, — противится Майя. — Если наши увидят, что я втихаря ото всех ем, то не поздоровится.

— Вот уж дикость! — возмущается бабуля. — Нас никто не увидит. Возьми одну!

Сестра качает головой, и я замечаю на левом виске синяк, старательно прикрытый волосами и замазанный толстым слоем тонального крема. Ноги подкашиваются, пальцы сжимаются в кулаки. Меня трясёт от негодования!

— Что это? — спрашиваю Майю.

— Ничего особенного. — Она опускает взгляд и нервно кусает губы. — Упала позавчера.

— Вита! — вскрикивает бабуля, заламывая руки. — Мы должны её забрать отсюда. Немедленно! Тебя били, Майя? Сильно? За что?

— За просто так. Не обязательно искать для этого повод.

В светлом кабинете директора детского дома душно и жарко. Кондиционер не включается из-за экономии электроэнергии, поэтому приходится обмахиваться брошюркой, которую я нашла у себя в сумочке.

Зинаида Валерьевна внимательно выслушивает мои претензии и качает головой. Бывает, недосмотрели. Подобного больше не повторится. Возможно, Майя сама виновата. Напросилась.

При этом смотрит на меня директор неприятно — будто не верит. Я лично видела побои у сестры и так просто этого не оставлю. Как когда-то не оставил Кирилл…

— Ну что вы в самом-то деле! — всплёскивает руками Зинаида Валерьевна. — Это же дети!

— Удар в висок может иметь серьёзные последствия, начиная от сотрясения мозга и заканчивая смертельным исходом.

— Майю водили в медпункт! Медсестра сказала, что ничего страшного не случилось!

Внутри зреет злость и раздражение на женщину, которая, имея педагогическое образование, мало того что закрывает глаза на физическое насилие, так ещё и не осуждает его. Самсонов когда-то давно сказал мне ни при каких обстоятельствах не молчать и не оправдывать человека, способного на такое зверство. Никто не заслуживает подобного. Ни один человек на свете.

— Вита Игоревна, я вас выслушала, — заключает директор. — И в свою очередь хочу сообщить хорошие новости, которые получила буквально вчера. Майю хочет взять под опеку прекрасная семья Кузнецовых! Возможно, слышали о них?

— Нет, — отвечаю пересохшими губами и тут же облизываю их.

— У них двое своих деток и пятнадцать приёмных! Возможно, до одноклассников Майи дошла эта информация, вот они и завидуют. Я ничего не могу с этим сделать. Здесь порой не дети, а волки.

— Я против, — качаю в ответ головой. — Майю под опеку возьму я.

— Вы? — удивлённо переспрашивает Зинаида Валерьевна. — Господи, зачем вам это? Девочка сложная, проблемная…

— Она моя сестра. Хорошая и талантливая.

— И это тоже, да. Но семья Кузнецовых берёт себе под крыло не первого ребёнка. Они приличные люди, и детки у них накормленные, чистые, одетые. Почитайте в интернете на досуге.