Я всмотрелся в ладонь левой руки. Кровь едва бежит, слишком много я потерял, меня морозило. Магия не работает, меня это никак не усиливало. Если бы…

– Нельзя вас оставить ни на минуту, – шепнул Кирилл у меня за спиной.

– Крест принёс? – спросил я.

– А где он? – удивился Кирилл. – Ты его потерял?

– Он там, его…

– Пока я за ним бегаю, – Кирилл достал нож. – Будет поздно. Держи.

Он прижал лезвие к ладони и посмотрел на меня взглядом великомученика.

– Раз, два… – он зажмурился и резко провёл ножом по коже. – Бля!

Из распоротой ладони побежали капли крови. Но на пол они не попали, они, вопреки всем законам физики, пошли ко мне. Хотя парочка хотела отправиться к Василию, пришлось их перехватить.

– А теперь за крестом, – сказал я, делая несколько глубоких вдохов. – А я пока протяну время. Он же не хочет это делать, ты понимаешь?

Кирилл кивнул и сбежал, а я пошёл вперёд, обходя дымящуюся груду металла, в которую превратилась одна из боевых машин корпоратов.

– Нарушение правил эксплуатации, – один из чудом уцелевших глаз робота посмотрел. – Применение электрической магии запрещено согласно инструкции. Это не гарантийный случай, ремонт должен быть оплачен в полном…

Лера выставила ещё один щит, удерживая его двумя руками. Ей это тяжело, судя по сдавленному стону, сжатым зубам и поту на лице. Но она ещё держилась. Трофимыч небрежно кидал молнии и камни, с каждым броском щит становился тоньше.

А бой Серёги и Романова всё никак не заканчивался.

– Капитан Штааль! – крикнул я. – Я здесь.

– Мы видим, – Трофимыч повернулся ко мне, забывая про Леру.

Лера обессиленно опустилась на пол, переводя дух. Щит только что исчез. Ещё бы один бросок…

– Мы знаем.

Голос не его, грубый и искажённый. Раньше я списывал это на маску, но это последствия управления разумом.

– Кто это мы? – спросил я. – Ты только и говоришь мы.

– Мы, Василий Романов, Император и Самодержец Всероссийский, и прочая, и прочая, и прочая.

Опухшее от пьянок лицо Трофимыча скривилось в ухмылке. Как нагретая пластиковая маска, которой меняют форму.

– Придурок. Ты, Романов, умудряешься драться и болтать со мной? – спросил я. – А ты, Трофимыч… Я же тебе верил. Назначил генералом. Ты же дрался вместе с нами, мы тебя ценили, как никого другого.

– Это неважно, – сказал Романов через Трофимыча. – Он в моей власти.

Серёга вскрикнул и выронил меч. Василий ударил его в грудь, повалил на землю и наступил на лицо.

– Я его сделал, – сказал Василий одновременно через себя и Штааля. – Теперь всё, Воронцов. Тебе конец.

– Что ты тогда сказал мне при первой встрече, Трофимыч? – спросил я. – Про обещание, помнишь?

– Не помнит, – влез Василий. – Он уже ничего не помнит. Он…

– Я давал обещание Петру Воронцову, – сказал Трофимыч своим голосом. – Что присмотрю за его детьми. Но куда мне, малодушному трусу? Мне было проще подставиться под пули, чем сказать, что Пётр Воронцов невиновен. А его повесили. А если бы я сказал…

– Рад слышать твой голос, Трофимыч, – я подобрал пистолет с пола. – Но это нужно заканчивать.

Я прицелился, но выстрелить не успел. Трофимыч быстрым рывком приблизился ко мне и выхватил оружие. Мне не хватило силы, чтобы совладать с ним. Но хотя бы не упал.

– Макс! – крикнул Кирилл, размахиваясь крестом. – Лови!

– Бросишь, выстрелю! – Трофимыч прицелился в него.

Он направил пистолет на Кирилла, а на меня левую руку, пальцы которой начали искриться. Василий Романов нагнулся и взял меч Серёги. Сам Серёга откашлялся и попытался подняться, но получил пинок в голову.

– Лучше не шевелись, княжна Строганова, – сказал Трофимыч не оборачиваясь. – В этот раз я твой щит пробью. Я тебя учил, я и знаю, где у тебя слабые места.

– Ты же тогда показал мне этот щит как раз перед тем, как взорвать нас со Светой, – произнесла Лера, медленно подходя ближе. – Только поэтому мы и выжили.

– Это было предупреждение, – ответил он.

– Вали их уже! – приказал Романов. – А я прикончу этого.

Он показал мечом на Серёгу. Тот сплюнул кровь и покачал головой.

– А мне ты показал пару фишек с мечом, – прошептал он, глядя на Трофимыча. – Часто пригождались.

– И учил меня стрелять, – добавил Кирилл. – А ещё научил Алекса швырять булыжники, а Паху крушить черепа. они в этом теперь лучшие.

Он сжимал крест мартиров левой рукой, из которой бежала кровь. Камни светились, как фонари.

– И остров Строгановых, – сказал я. – Помнишь, как мы их разнесли? А нас было раза в три меньше. Ты тогда даже не пил. И те наёмники, которых ты нанял, помнишь. Ты выбрал лучших, они мне до сих верно служат.