— Можно я поговорю с твоим отцом? Коен тоже хочет с ним поговорить. Мы должны объяснить ему, что Матиас не сбивал ту девушку. Может, после этого отношение твоего отца изменится.

— Отец и Матиас сейчас за границей, — Джос качнул головой. — И я не думаю, что отец вам поверит. Если бы Коен пришел к нему раньше, может, был бы толк. Сейчас же отец считает, что Коен выгораживает Матиаса по твоей просьбе. И скажи брату, что ему нельзя идти к журналистам. Это самое плохое, что он может сделать. Навряд ли без доказательств можно будет что-то прояснить. Так и еще старая история всплывет и всех обольют грязью. Не вовремя, особенно, если учесть, что отец только недавно неожиданно снял свою кандидатуру с выборов. Но знаешь, что хуже всего?

— Что?..

— Отец той девушки, которую сбил твой брат. Это он напал на Матиаса и оставил на нем восемь ножевых ранений. Матиас на него не писал заявление, но, думаешь, как тот мужчина будет чувствовать себя, если узнает, что чуть не убил невиновного парня? Не нужно тревожить его горе. Матиас этого не хочет.

Я, не веря своим ушам, смотрела на него. Конечно, я хорошо помнила те шрамы на теле Матиаса, которые меня заинтересовали и про которые я спрашивала. Но я даже представить не могла, что именно та история из прошлого оставила на нем такие страшные следы.

Матиас ведь ни словом не обмолвился об этом. Ни разу не вспомнил при мне, не поставил в вину. Будто бы знал, что если расскажет мне об этом, то я до конца жизни будут чувствовать, как это пожирает меня.

Сейчас мое сердце сильно болело от осознания, сколько этот человек вообще пережил по вине моей семьи.

Я долгое время считала его грубым, агрессивным и слишком жестоким. Когда-то я ненавидела Матиаса за то, что он посмел избить моего брата, и за то, что по его вине мне сломали руку и едва не отправили на тот свет. Но правда была в том, что мы с Коеном заслуживали большего наказания. Матиас Яагер же был слишком хорошим человеком для нас. Как и вся его семья.

Джос хотел еще что-то сказать, но его телефон зазвонил.

— Мне нужно идти, — сказал он, посмотрев на дисплей.

— Ты еще придешь? — я моргнула, прогоняя слезы, подкатившие к глазам.

— А ты хочешь меня видеть?

— Конечно.

Джос еле заметно приподнял один уголок губ, но его улыбка отнюдь не была веселой. Скорее, грустной.

Наклонившись, он оставил на моей щеке поцелуй, после чего, больше ничего не говоря, ушел.

Я прислонила ладонь к месту, к которому прикоснулись его губы и посмотрела на закрывающуюся дверь. Не понимала, почему он это сделал. В это мгновение вообще ничего не понимала, но душу так и разрывало на части.

Однажды я вернусь

Прошло еще много дней, прежде чем все травмы, которые остались у меня после плена, практически окончательно зажили, и я могла уже ходить, не испытывая боль.

Коен забрал документы из колледжа. После этого он неожиданно заехал ко мне с Веитом Янсеном. Когда они оба зашли в палату, брат хранил на лице обреченно-недовольное выражение. Веит принес целую корзину фруктов и поставил ее на столик возле моей кровати, а после посмотрел на меня.

— Как ты?

В этот момент я заметила, как Коен закатил глаза.

— Поправляюсь. — ответила я, задумчиво рассматривая этих двоих. — Спасибо тебе за то, что подвез тогда и позвонил Яагеру. Если бы не ты, то Ливен мог бы умереть.

— А. — легко произнес блондин. — Забей. Можешь не благодарить. Хорошо, что ты поправляешься, но с чего твой брат решил уйти из колледжа? Там ведь неплохое образование, и после выпуска у него могли бы быть неплохие перспективы устроиться в жизни.

— Ничего, что я все еще тут? — недовольно поинтересовался брат, и я хмыкнула, опустив взгляд.

— Веит, ты на моем примере видел отношение к Коену в том колледже.

— Это закрытый мужской колледж. — Веит присел на кресло для посетителей, откинув полы пальто, и положив ногу на ногу. — Очевидно, что учащиеся там будут вести себя жестче.

— И что? — я пожала плечом. — Предлагаешь Коену терпеть избиения и травлю? Он может выбрать обычный колледж и спокойно там доучиться.

— Пф... — хмыкнул Веит. — То, что он выбрал - полная фигня. Я знаю колледж, который он присмотрел, и через несколько лет он пополнит ряды неудачников, хватающихся за любую работу, чтобы выжить.

— Это не твое дело! — вклинился Коен, а я приподняла брови.

— Не пойму, Веит, почему тебя это заботит?

— Если он вернется, я присмотрю за ним.

— Ну уж нет. — брат сложил руки на груди в протестующем жесте, а я еще выше приподняла брови, недоумевая и не понимая, что происходит между этими двумя людьми. — Грейс, можешь его не слушать. Он самый настоящий садист и он издевался надо мной. Когда я ночевал у него, перед зачетами он просыпался в два часа ночи, пинал меня и заставлял сонного пересказывать выученное. Когда меня травили, он начал каждый день бить меня и заставлял защищаться. В шесть утра он вытаскивал меня на улицу и заставлял бегать несколько километров. Еще он заставлял меня носить ему еду из столовой, собирать учебники и стирать одежду в прачечной. У него своеобразные понятия о дружбе.