– Спасибо, конечно, но я не просила тебя бить Гарика, - бурчу, уткнувшись по самый нос в воротник лёгкой парки.

– Не могу пройти мимо, когда девушка просит кого-то убрать от неё руки.

– А может, ты просто любишь почесать кулаки?

– Может.

– Я думала, что Гар был твоим другом.

– Он и до сих пор мой друг, - бросает на меня чуть прищуренный взгляд.
– Я его не убил, можешь говорить о нём в настоящем времени.

Боже, неужели мистер Я-Весь-Такой-Серьёзный умеет шутить?

– Я имела в виду другое. Вы же подрались, неужели после этого вы будете общаться как прежде?

– А что может помешать нам общаться как прежде?
– снова этот взгляд.

Хотя он прав, что бы я понимала в парнях. У них подраться и через пять минут пить вместе пиво из одной бутылки в порядке вещей. Парни не девушки, они не драматизируют, спускают при помощи кулаков пар и идут себе дальше. Отличное качество на самом деле, слабому полу есть чему у них поучиться.

Задумывшись, не сразу замечаю, что он периодически косится на мои ноги. Не оценивая из привлекательность (да и что может быть привлекательного в джинсах), а смотрит на довольно лёгкую обувь и торчащий из-под укороченных скинни край белого носка и полоску оголённой кожи. Сам он обут в добротные тяжёлые берцы на шнуровке, немного напоминающих военные, только вот судя по лейблу, стоят такие прилично.

Остатки былой роскоши, как и машина, которую наверняка купил отец, или на своих подпольных боях он настолько хорошо зарабатывает?

Так много вопросов, которые хотелось бы ему задать...

Чёрный "Скайлайн" тормозит у запертых ворот дома, и я мысленно жалею, что путь от универа сюда такой непростительно короткий.

– Вы в Питере всегда так зимой ходите?
– кивает на мои конверсы.

– Да нет, - жму плечом и тоже опускаю глаза на свои закованные в тонкий кусок кожи ступни.
– Я просто не ожидала, что так резко выпадет столько снега.

– Тут всегда так, привыкай, - ухмыляется.
– И не смотри, что здесь море, это тебе не Ялта.

– Ну уж нет, никаких привычек, я не собираюсь торчать здесь всю жизнь. Как только закончу универ, вернусь обратно в Питер, к отцу. А если повезёт, уеду намного раньше.

Замолкаю, потому что не знаю, что ещё можно сказать, но в глубине души надеюсь, что он задаст ещё какой-нибудь вопрос. Какой угодно, лишь бы посидеть с ним ещё полминуты... И плевать на околевшие пальцы ног, пусть они отмёрзнут и отвалятся за ненадобностью, чёрт с ними.

Ловлю себя на мысли, что не хочу, чтобы он высадил меня сейчас и вот так просто уехал. Нам есть, что сказать друг другу. Да и просто... не хочу.

– А может, выпьем чаю?
– мой рот произнёс это ещё до того, как мозг сформулировал данную мысль.

Господи, я серьёзно предложила ему чай?! Я Эмилю? Парню, который меня не переваривает?

– Носишь с собой термос?
– снова ухмылка.

– Нет, конечно, нет. Но мы могли бы...
– он оборачивается на меня и язык отсыхает от тяжести его неподвижного взгляда.
– ... мы могли бы пройти в дом...

Он молчит, но я читают в шоколаде его глаз немое: ты предлагаешь мне войти туда? В дом, котором когда-то жила моя мать, в котором жил я и из которого нас прогнали поганой метлой, потому что теперь там живёте вы?

Облизываю пересохшие губы:

– Дома никого нет. Утренним рейсом мама и Виктор улетели отдыхать в Доминикану. Поэтому, мы могли бы просто поболтать, попить чай или...
– взгляды-пули один за другим. Я ощущаю их отдачу на своей пылающей от стыда коже.
– ... или... ещё что-нибудь...
– домучиваю фразу и впервые в жизни жалею, что когда споткнулась во втором классе и сильно прикусила язык, не откусила его полностью. Сейчас бы не несла всю эту ахинею, о которой буду потом безумно жалеть.

Да я уже жалею! Опять всё пошло через одно место!

Нет, это никуда не годится. Мы никогда не придём к чему-то общему, если не поговорим начистоту. И начать этот разговор должна именно я.

– Эмиль, я хочу чтобы ты знал, что я не испытываю к тебе негатива. И не могу понять причину твоей ненависти ко мне. Вернее, понять могу, но... всё равно не понимаю. Это жизнь и поступки моей матери, не я решила за неё уйти к твоему отцу, не я захотела перебраться в ваш дом.

– Я не ненавижу тебя, - прерывает мои излияния, - не знаю, с чего ты это взяла.

– Я же вижу,какты на меня смотришь! И до меня доходили разные слухи...
– тяжело вздыхаю и давлю на ручку двери.
– Ладно, извини, я чушь несу. Спасибо за то, что подвёз и за то, что проучил Гарика, хоть я тебя об этом и не просила.

Выпрыгиваю из машины на рыхлый снег и движением плеча поправлю ручку сумки. Не оглядываясь, бреду к воротам, мечтая лишь об одном: поскорее скрыться в доме.

Почему всё, что я говорю или делаю рядом с ним, непременно заканчивается провалом? Это просто какое-то проклятие и имя ему "непроглядный тупизм"!