– в такой ситуации данный посредник неизбежно превращается из посредника – в одного из представителей одной из спорящих сторон (в пользу которой он принимает свои решения) (то есть, посредник здесь реально «исчезает», и он здесь становится стороной спора);

– и соответственно, в такой ситуации – для другой спорящей стороны использование способа «обращение к посреднику» неизбежно становится просто бессмысленным.

Что конечно же приводит к полной невозможности эффективного использования данного ненасильственного способа для решения любых спорных проблем.

И третьей главной особенностью использования способа «обращение к посреднику» является то, что посредник:

– может обладать реальной насильственной властью над спорящими сторонами;

– но может и не обладать реальной насильственной властью над ними.

И какое это имеет реальное значение? Что из этого вытекает?

Чтобы это понять, приведу следующие примеры.

Посредник «федеральный судья», который есть в любом современном государстве, обладает реальной насильственной властью над сторонами спора (в том числе, спора между преступником и потерпевшим по вопросу о том, было, или не было, совершено уголовное преступление, или административное правонарушение, и по вопросу о том, какой именно ущерб нанес преступник – потерпевшему).

Обладанием им реальной насильственной властью прямо означает следующее:

– он (посредник «федеральный судья») имеет в своем подчинении службу судебных приставов, он имеет право отдавать судебные приказы и издавать судебные приговоры, которые обязаны исполнять все правоохранительные органы государства, и т.д.;

– и соответственно, он имеет реальную возможность силой, насильно (с помощью использования способов «угроза применения насилия», и «применение насилия», и с помощью использования правоохранительных органов) заставить обе спорящие стороны (оба спорящих человека) выполнить любое свое судебное решение.

В свою очередь, посредник «межгосударственный судья», который однажды появится у нас на планете (вместе с комплексом межгосударственных законов, вместе с комплексом Правил совместного межгосударственного общежития), уже очевидно не будет обладать какой-либо реальной насильственной властью над сторонами спора (над государствами), и в его распоряжении явно не будет каких-либо межгосударственных правоохранительных органов, и т.д.

И соответственно, он уже не будет иметь какую-либо реальную возможность силой, насильно (с помощью использования способов «угроза применения насилия», и «применение насилия») заставить обе спорящие стороны (оба спорящих государства) выполнить любое свое судебное решение.

Отсюда прямо вытекает следующее.

Внутри государств сегодня существует (и будет дальше существовать) насильственная система правосудия, в которой:

– спорящие стороны выполняют решение посредника, как правило, не сами, добровольно, – а выполняют прежде всего под воздействием внешнего насилия (третьей движущей силой процесса жизнедеятельности человека) со стороны других людей, работающих в правоохранительных органах;

– и в которой спорящим сторонам нет необходимости использовать свою силу воли (вторую движущую силу процесса жизнедеятельности человека), и силой, насильно, заставлять самих себя исполнить решение посредника.

В то же время, между государствами будет существовать (возможно существование) только лишь ненасильственной системы правосудия, в которой:

– спорящие стороны будут выполнять любое решение посредника исключительно добровольно;

– и в которой спорящим сторонам неизбежно придется использовать свою силу воли (вторую движущую силу процесса жизнедеятельности человека), и силой, насильно, заставлять самих себя исполнить решение (причем, любое решение) посредника.